Джеффрис поправил свои дорогие дизайнерские очки и просмотрел листок.
— Вот дьявол! Значит, он собирается сделать это снова?
— Похоже на то, — ответила ему женщина.
Кеннеди между тем изучающе разглядывал обоих агентов.
Кейдж базировался на Девятой улице, где находилась центральная штаб-квартира ФБР, в то время как Лукас была настоящей оперативницей — агентом по особым поручениям, приписанным к Вашингтону и округу Колумбия в целом. Ее начальник уехал, и потому именно на ее долю выпало руководство расследованием стрельбы в метро. Кейдж был старше и обладал обширными связями в Бюро, Лукас — моложе, зато выглядела более циничной и полной энергии. Джерри Кеннеди занимал пост мэра округа уже три года и успешно справлялся со своими задачами, основываясь не на опыте и связях, а на здоровом цинизме и решительности. А потому его только радовало, что командовала операцией Лукас.
— Этот идиот даже писать грамотно не умеет, — пробормотал Джеффрис, снова вплотную поднося листок к своему холеному лицу. У него было ужасное зрение — наследственный семейный недуг. Изрядная доля зарплаты молодого человека доставалась матери и ее другим детям: еще двум сыновьям и двум дочкам, обитавшим на юго-востоке округа. Доброе дело, о котором Джеффрис никому не рассказывал. Он хранил это в такой же тайне, как и тот факт, что его папашу в свое время застрелили на Третьей Восточной улице, когда он пытался купить дозу героина.
Для Кеннеди он олицетворял будущее в политической жизни округа Колумбия.
— Есть версии? — спросил молодой помощник.
— Пока никаких, — ответила Лукас. — Мы задействовали программу идентификации лиц, совершавших преступления с применением насилия, окружную полицию, спецов по поведенческому анализу из Квонтико, а также силы полиции округов Фэрфакс, Принц Уильям и Монтгомери. Но зацепиться все еще не за что.
— Господи Иисусе! — только и ответил Джеффрис, сверяясь с часами.
Кеннеди тоже бросил взгляд на часы в бронзовом корпусе, стоявшие на его столе. Начало одиннадцатого.
— 12.00 часов… Что за странная фраза? Почему не написать просто «полдень»? — принялся вслух размышлять он, не понимая, почему шантажист воспользовался шкалой времени, принятой скорее в Европе или среди военных. — Нам осталось всего два часа.
— Тебе придется выступить с заявлением, Джерри. И очень скоро, — сказал Джеффрис.
— Да знаю я, — огрызнулся Кеннеди.
Ну почему это должно было случиться именно сегодня? И почему здесь?
