Фракиец прыгнул, стараясь очутиться на сухом месте, но ему не повезло — лужа крови оказалась слишком большой для оставшихся у него сил. Приземляясь, он поскользнулся, потерял равновесие и упал. Этого-то и ожидал мурмиллон, тут же нанесший ему удар, который бедный фракиец не сумел отразить.
Удар пришелся в шею, при этом была рассечена сонная артерия, из которой струей забила кровь. Побежденному уже не приходилось уповать на милость зрителей, через несколько мгновений он был мертв.
Трибуны восторженно аплодировали. Многие повскакивали со своих мест, приветствуя победителя.
Калигула, помрачнев, сказал:
— Проклятье! Эта чернь, видно, забыла про своего господина, раз так восхваляет раба!
— Но господин может всегда напомнить о себе как наградой, так и наказанием, — зловеще улыбнулся Сергий Катул.
Прозвучали трубы, и глашатай объявил волю императора:
— Государь наш и бог Калигула дарует гладиатору Строфоклу свободу, миллион сестерциев, а также льва, шкура которого украсит победителя!
Тут же на арену был выпущен лев. Утомленный долгой битвой гладиатор, силы которого поддерживала лишь надежда на победу да уверенность в том, что с этой победой сражение закончится, не смог долго обороняться. Через несколько мгновений могучий зверь разорвал его.
Затем было объявлено о заключительном зрелище — поединке Тротона и Марка Орбелия. Марк выступал в одежде фракийца, а Тротон — самнита. У обоих были мечи, щиты, поножи на ногах, шлемы: у Марка — с низким гребнем, у Тротона — с высоким. У обоих правая рука, державшая меч, была покрыта нарукавником, спускавшимся от плеча до локтя. У обоих грудь и спина оставались голыми, ведь зрителям хотелось видеть не только то, как гладиаторы сражаются, но и то, как они умирают.
Римляне заключили между собой пари: против одного сестерция за Марка ставили пятьдесят, сто сестерциев за Тротона. При этом ставящие на молодого гладиатора говорили, что рассчитывают не на него, а на фортуну. Да и немудрено — крепкий, высокий юноша Марк смотрелся каким-то недомерком рядом с великаном нумидийцем.
Да, сила Тротона заслуживала своей славы. В нем все казалось несокрушимым: крепкие ноги, будто стволы деревьев, могучие волосатые руки, громадная грудь… а бычья шея!.. А массивное, бесстрастное лицо!.. А какие-то белесые, будто затянутые дымкой глаза, равнодушные, безразличные!..
Когда Марк увидел своего противника, в нем холодной змейкой шевельнулся страх, рожденный телом, который тут же был раздавлен сознанием.
