— Что же ты, земеля, — водитель полуторки вновь обрызгал пространство слезами, — как же ты промахнулся?
— А что он мог сделать? — спросил Горшков. — Отпихнуть от себя снаряд ногой?
Водитель полуторки повыл ещё немного и умолк, начал деловито суетиться, выламывать из разбитых бортов куски дерева, потом остановился и тупо, как-то остервенело поглядел на старшего лейтенанта.
— Надо бы Володьку в часть отвезти, товарищ командир, похоронить там.
— Да от него ничего не осталось. Один воздух с тряпками.
— Что делать, что делать…
— Похоронить здесь, на обочине дороги, рядом с машиной, чего же. Лопата есть?
— Есть.
— Доставай, — Горшков оглянулся на полуторку, призывно махнул рукой. — Слезай, Мустафа, предстоят земляные работы.
Мустафа легко перелетел через борт, при приземлении смачно бултыхнул разбитыми сапогами. Заглянул в кабину грузовика.
— Не повезло парню.
Водитель полуторки отошёл в сторону, отмерил лопатой прямоугольник могилы.
— Одно хорошо — земля сухая, песка в ней много, — с хакеньем вогнал лезвие под густой травяной куст, с хрустом подрезал корни, — лежать в земле приятно.
Старший лейтенант подивился: какое значение имеет сейчас эта ерунда? Приятно лежать, неприятно… Тьфу! Главное, что Володьки этого уже нет. Нету! И не будет никогда. Горшков почувствовал, что у него сами по себе раздражённо задёргались уголки рта. Водитель полуторки выдохся быстро, воткнул лопату в землю и ухватился обеими руками за поясницу.
— Охо-хо-о… Ноет, проклятая, — пожаловался он старшему лейтенанту, лицо его стало плаксивым. — Пуля засела в прошлом году, так её и не вытащили.
Старший лейтенант перехватил лопату, примерился, но копать ему не дал Мустафа.
— Не царское это дело, товарищ командир. Дайте-ка!
Работал Мустафа сноровисто, ловко, только земля отлетала в сторону непрерывно, не прошло и получаса, как могила была вырыта.
Водитель полуторки, увидев это, захныкал вновь, хныканье быстро перешло в хриплый, забитый мокротой вой.
— Воло-одька!
— Мустафа, обыщи разбитый грузовик, может, какое-нибудь полотно найдётся? — не обращая внимания на вой водителя, приказал старший лейтенант. — Неудобно хоронить человека без какой-либо домовины.
Мустафа понимающе кивнул.
— В кабине посмотри, под сидением. Наверняка у шофёра была подстилка… Когда он забирался под грузовик чего-нибудь отремонтировать, то как пить дать подстилал что-то под себя…
Под сидением действительно нашлась пропахшая бензином, в пятнах мазута, в нескольких местах проткнутая осколками, подстилка. В неё и завернули то, что осталось от неведомого Володьки Макарова.
