— Выслать представителя штаба в девяностый полк и вернуть его к границе… Проверить, как вышли по боевой тревоге на свои участки двести сорок первый и сто шестьдесят первый… Выделить группу командиров для оборудования КП в районе Лапушны…
Последнее распоряжение Соколов отдал уже на ходу — его вызывал командир дивизии генерал–майор А. И. Пастревич.
Так, пока без помех, началась 22 июня 1941 года боевая работа в штабе 95–й Молдавской стрелковой дивизии в Кишиневе.
Части дивизии были разбросаны по территории Молдавии, воссоединенной меньше года назад с Советским Союзом. Два полка находились в лагерях вблизи новой госграницы.
Нельзя сказать, чтобы для меня и моих товарищей война началась совершенно неожиданно. В последние недели многое указывало на вероятность конфликта.
Командир нашей дивизии получал от начальника войск Молдавского погранокруга генерал–майора Н. П. Никольского информацию о передвижении румынских частей вблизи границы. При последней встрече с комдивом генерал Никольский сообщил, что на западном берегу Прута, против участка, прикрываемого 95–й дивизией, находятся уже две румынские дивизии, а за ними — две немецкие.
Примерно две недели назад и штаб корпуса предупредил нас о возможности провокаций на границе. После этого мы проверяли в частях боевую готовность, проводили учебные тревоги. С 18 по 21 июня в дивизии проходили тактические учения. Они проводились недалеко от границы и были максимально приближены к боевой обстановке.
И все‑таки война в чем‑то застала нас врасплох. Еще не верилось, что она действительно началась. Очень хотелось надеяться, что это просто пограничный инцидент, который сегодня же будет ликвидирован.
— Как свяжемся с войсками? — спросил я начальника связи майора Пазникова.
Вопрос был не праздный, но самолюбивый Иван Николаевич Пазников, кажется, даже обиделся.
— Связь есть и будет, — хмуро ответил он. Берите трубку и разговаривайте.
Начальник связи, оказывается, заранее позаботился об использовании линий гражданской телефонной сети. Конечно, это не гарантировало от подслушивания, но выбора не было. Оставалась, впрочем, еще возможность посылать куда нужно людей на автомашинах.
До рассвета штаб жил в состоянии напряженной неопределенности. А чуть забрезжил рассвет, над городом появились чужие самолеты, и мы услышали первые разрывы бомб. Донесения, которые начали поступать из частей, рассеяли последние сомнения относительно характера происходящих событий. Наши 241–й и 161–й полки вели вместе с пограничниками огневой бой с румынскими войсками, пытавшимися форсировать Прут. Авиация противника пробомбила наши лагерные районы, но полки, поднятые по тревоге, к тому времени успели уйти.
