— Кто думает о чужих бедах, если речь о собственном удовольствии? — вздохнула собеседница.
— Любой настоящий мужчина, — отрезала Вика. Сашка вдруг предстал перед нею как живой — она даже вздрогнула от боли. Впрочем, быстро взяв себя в руки, уточнила: — Так он ее не любит?
— Любит, конечно, но она вовсе не составляет для него единственного смысла жизни. Это мы, дуры, зацикливаемся на любимом так, что без него свет немил, а большинство мужчин устроены иначе. Мой герой… он самый обычный, и лишь Танин романтизм позволяет ей видеть в нем нечто большее.
Вика кивнула. Ее не волновало, кто как устроен, но она вдруг осознала, о каком типаже идет речь. Встречаются подобные, и нередко… вроде и талантливые, и порядочные, и умные, только нет в них того, что было в Сашке… цельности какой-то, что ли, и ответственности за свои поступки? А ведь Марина права — именно поэтому большинство мужчин по сравнению с мужем казались, уж простите, словно недоделанными…
— Возможно, Евгений Борисович предпочтет роль второго, — вслух предположила она. — Тоже не выдающийся экземпляр, но там хоть эффектные монологи.
— Да, когда скрытный человек вдруг выходит из себя, впечатление обычно сильное. Но, конечно, вы правы — подходящей роли для Преображенского в пьесе нет. Я же не знала! А если я напишу следующую специально для него?
Виктория Павловна заметила:
— Подходящая роль для Евгения Борисовича — любая, на которую он даст согласие. С ним надо считаться, он — звезда.
— А я — никто, — без тени обиды докончила фразу Марина и неожиданно продолжила: — У меня к вам просьба. Я бы хотела поприсутствовать на репетициях. Я не собираюсь вмешиваться в их процесс, но, если что-то покажется мне слишком противоречащим тому, что я написала, я бы хотела иметь право вето.
Виктория Павловна даже опешила от подобной наглости. Право вето, видите ли! А на вид — такая скромница, такая простофиля. Знает свое место, не скрывает заинтересованности в постановке, даже не попыталась получить деньги! А раз заинтересована, нечего с нею церемониться, все стерпит!
Вика снова заглянула в спокойные глаза и поняла, что Марина стерпит не все. В ответ на отказ она кивнет, извинится и заберет пьесу назад. Загадочные существа, эти авторы! Какая ей разница, кто кого играет? Впрочем, потребуй она гонорар, было бы еще хуже. Ладно, пускай посидит — она выглядит довольно безобидной. Конечно, в этом случае от нее не скроешь вероятные переделки, но, возможно, оно и к лучшему? Смирится и переделает сама, лишь бы увидеть свое творение на сцене.
