— Профессор, да не переживай ты так, — окликнул его Алексей, — ты лучше думай, как понравиться мне, чтобы я тебя от твоих покровителей защитил.
— Вы не понимаете, — взвизгнул в очередной раз Быстров, — это страшные люди, мы все обречены.
— Значит все? А до этого обречены были только мы, вам гарантировали жизнь?
— Да мне гарантировали.
— Странно, — обратился Алексей к Прохору, — вроде взрослый человек, вон смотри седина в голове, а в сказки верит. Нет, милый мой Виктор Сергеевич, должен заверить Вас, что гарантии их совершенно ничего не стоят. Вы точно так же как и мы были обречены, а вот сейчас у Вас появился шанс выжить. И этот шанс мы. Вам нужно только честно и откровенно рассказать мне всё, что знаете, или точнее то, чего не знает Вероника, и тогда я гарантирую Вам жизнь.
— Погоди, Алексей, не спеши, — остановил его Прохор.
— Что такое?
— Да нет ничего, просто сейчас нужно сворачивать в тайгу к охотничьему домику, всё дорожный наш путь заканчивается. Тормози здесь, давай лучше я за руль сяду, проще будет, чем объяснять тебе как объезжать сосны да ели.
— Не вопрос, — Алексей остановил машину и поменялся с Прохором местами.
УАЗ аккуратно выбрался с дороги на снежную целину и двинулся дальше по плотному, слежавшемуся за зиму снегу вглубь тайги.
Светлое Христово Воскресение пришло как всегда с ярким солнечным днём, новые поселенцы старого монашеского скита отправились в деревню заранее, оставив в ските только лишь минимально необходимое для охраны количество людей. Службу для них должен был провести молоденький, присланный Отцом Антипием ученик. Староста выделил гостям те же дома, в которых они переживали метель, когда первый раз пришли в деревню.
Так уж повелось у христиан старой веры, принимать в этот день у себя гостей, тем более что гости эти теперь их духовные братья.
Поутру, все нарядные, одетые в праздничные одежды собрались в церкви. Службу Отец Антипий правил как обычно основательно, с чувством, с толком, с расстановкой. Особое внимание, в своей проповеди уделив новым братьям.
А после службы вся деревня собралась возле дома старосты, каким-то непонятным образом, но местное население узнало о предстоящем сватовстве.
По такому случаю, казаки и офицеры по распоряжению своего командира надели привычную для них форму.
— Господа офицеры, господа казаки, — обратился к своим людям полковник Гуревич, перед отъездом в деревню, — мы с вами окончательно вынуждены порвать со своим прошлым. Но завтра великий праздник и я прошу всех к этому дню подготовить мундиры. Может быть, это будет последний день в нашей жизни, когда доведётся нам стать самими собой, тем более что в этот день мы будем просить для нашего товарища руки дочери деревенского старосты, Прохора Лукича.
