Жан взглянул на него и снова навел ствол на наступающего врага.
– Без сопливых дорога скользкая, – сказал он. – Еще учить отца будешь, как детей делать. Лучше тащи сюда патроны, балбес.
– Слушай, ты, снайпер с навозной кучи, – уже не выдержал курсант. – Или стреляешь, или треплешься в пустую – выбирай одно из двух или отваливай.
– Жан, бери левее, – раздался знакомый голос.
Жан обернулся и увидел Ника.
– Уже выписали? – спросил он.
– Бери левее, нас обходят. – Ник в прыжке оказался рядом с Жаном. – Вон они залегли, гаси их по полной.
Стоящие вдалеке танки снова дали залп, и перед глазами поднялась земля. Со всех сторон засвистели осколки разорвавшихся снарядов.
– Где твоя каска? Ник, второго счастливого случая может уже не быть.
Только Жан произнес эти слова, как рядом, сраженный осколками, рухнул курсант.
– Посмотри, что с ним.
Ник склонился над молодым человеком.
– Убило, – сказал он.
– Так, еще сейчас с десяток за него уложу. – Жан сжал до хруста в пальцах приклад пулемета и открыл шквальный огонь по противнику. – Это за моего помощника, это за всех остальных, а это за Ленинград. – Он вел огонь, и к нему было просто невозможно подойти.
– Ну ты и псих, – заметил Ник. – Остановись, уже никого не видно! – почти в ухо кричал он ему.
– Они, как поганки, сейчас появятся, – твердил Жан, пока не подбежал командир.
– Прекратить огонь! – потребовал он.
Только сейчас Жан остановил стрельбу.
– Ты чего орешь? – нервно спросил Жан.
– Прекратить разговоры! – уже приказал командир.
Ник одернул друга.
– Прекрати, Жан.
Конфликт мог бы иметь продолжение, если б не появились в небе снова наши самолеты. Они вновь нанесли сокрушительный удар по позициям противника. Сразу загорелось несколько танков, некоторые повернули в обратную сторону.
Самолеты пронеслись в сторону лесной полосы, сбрасывая бомбы. Лес покрылся оранжевым от огня цветом. Нику даже послышалось, как затрещали стволы деревьев.
Жан отбросил пулемет в сторону и посмотрел на свои ладони. Пальцы свело судорогой от напряжения, и они ему не подчинялись. Он медленно опустился на дно траншеи, рядом с убитым курсантом, обхватил голову руками и громко заплакал.
– Успокойся, Жанчик. Возьми себя в руки, – просил Ник.
– Я больше не могу это все видеть, – сквозь слезы твердил Жан. – Когда это все наконец закончится? За что эта рыжая дура нас сюда заслала? – ругал он Люсию Петровну. – Совсем с ума бабка спятила.
Сквозь слезы он видел бледное лицо курсанта, и ему еще больше хотелось плакать.
