Лицо Вики стало злым и напряженным, однако она знала, что я смотрю на нее в зеркале, и через силу улыбнулась.
— Откуда мне знать, — она постаралась говорить так, чтобы ее голос звучал непринужденно.
— А мне известно, что именно вы приходили в фотостудию к Арсению незадолго до его смерти, — ударил я, разумеется, фигурально выражаясь, не в бровь, а в глаз.
Вика покачнулась, будто ей действительно заехали кулаком в лицо, и пробормотала:
— Глупости какие! Не видела я его.
Молодая женщина была растеряна, не знала, что сказать, а потому, положив ножницы и расческу, взялась за фен и принялась сушить мои волосы, пытаясь таким образом, пока я из-за шума работающего фена не мог говорить, собраться с мыслями. Я терпеливо ждал, когда закончится процедура сушки волос, наконец Вика отключила фен и вставила его в специальный держатель на стене.
— И кто вам это сказал? — спросила она строго, очевидно, внутренне собравшись и решив отбиваться от моих нападок до последнего.
Я не стал выгораживать Константина, чтобы не быть голословным.
— Охранник…
— Слушайте его больше, — фыркнула Вика, не зная, что ответить. — Врет он все.
Она взялась за машинку, включив которую принялась подравнивать мою стрижку.
— А еще охранник сказал, что вы довольно часто приходили к Арсению во время отсутствия в фотосалоне Екатерины и были любовницей ее супруга, — заявил я громко, стараясь своим голосом перекрыть жужжание электрической машинки.
Наверное, мой голос был слышен во всех уголках большого зала, где находилось еще несколько человек — клиентов и мастеров, — потому что Вика с беспокойством глянула поверх ширмы и, нависнув надо мной, сказала:
— Тише, пожалуйста, не мешайте работать.
Когда она закончила стрижку и положила машинку на стол, я снова задал вопрос:
— Ну, так что, Вика, вы расскажете мне о вашей последней встрече с Арсением в фотостудии один на один?
— Вы из полиции? — наконец заговорила молодая женщина.
— Нет, я частный сыщик, которого наняла ваша подруга, — признался я.
Леоневская молча взялась за фен и с его помощью принялась сдувать с пеньюара и с моего лица и шеи волосы.
— Вот что, частный сыщик, — проговорила она минуту спустя, откладывая фен и развязывая на моей шее сзади тесемки пеньюара. — Запомните, пожалуйста, ни в каких отношениях с покойным Арсением я не была, любовницей его не являлась и в гости к нему в фотостудию не ходила.
Проговорила эти слова Вика решительно, зло, сощурив глаза, потом вдруг преобразилась и ласково, с очаровательной улыбкой, сдернув с меня пеньюар, спросила, глядя в зеркало:
