Пустое, но ненадолго, потому что в правом углу кадра, вдали, показался нос красно-черного грузового судна. Бездействующий в этот миг радиотелеграфист, приписанный к судну, облокотясь на леер, в подзорную трубу рассматривал испещренный домиками берег, вялые флаги, поднятые над пляжами, и швертботы с полощущимися парусами, осевшими, как старые занавески. Затем радиотелеграфист заметил прямо посреди неба двухмоторный пинтовой самолет, за которым тащился рекламный вымпел, окруженный морскими птицами, чертящими вензеля на фоне облаков, перетекающих из одной формы в другую, точно такую же, и обратно. Потом, в мгновение ока, внезапно поднявшийся ветер сухо захлопал флагами, паруса надулись, как пузыри, швертбот опрокинулся, вензеля рассыпались, вымпел заволнился в конвульсиях, и окно чуть снова не стукнуло, а в дверь тем временем опять зазвонили. Удерживая створку окна, Виктория безмолвно высунулась наружу и не сразу узнала непрошеного посетителя, который, заранее откинув голову назад, смотрел в ее сторону. А ты что тут делаешь? сказала она. Открой, ответил Луи-Филипп.
Озадаченная Виктория задумчиво посмотрела на него, не задаваясь вопросом, каким образом он ее выследил, спустилась по лестнице, потом отворила дверь. Луи-Филипп с прошлого раза слегка изменился. Разумеется, он по-прежнему оставался невысоким и щуплым, — упущенные из виду плечи, глаза, утонувшие в заботах за толстыми стеклами очков, лоб изборожден сожалениями, — но вид у него был не такой голодный, как раньше, и более ухоженный. Его одежки, строго по мерке, чистые и выглаженные, как японские денежные купюры, были тщательно подобраны в тон, и ясно, что не он сам этим занимался. Ты в роскошной форме, преувеличила Виктория. Просто я лучше питаюсь, заметался Луи-Филипп, стал немного лучше питаться.
Как-то вечером в «Центральном» Луи-Филиппу сообщили, что Виктория исчезла, и он принялся за поиски, и вот, сама понимаешь, почему я здесь. В сущности, растолковал он, насколько ему удалось разузнать, на самом деле Викторию не подозревают в смерти Феликса, но раз уж есть сомнения, лучше оставаться начеку. Держаться на расстоянии, поменьше отсвечивать. Ответственности с нее, очевидно, пока не снимают. Луи-Филипп будет держать ее в курсе дальнейших событий. Будет по-прежнему собирать сведения. Сегодня вечером он возвращается в Париж. Даст о себе знать через неделю: ничего не предпринимай, пока я не скажу. Когда он ушел, Виктория вернулась к себе в комнату, и как только растянулась на кровати и попыталась собраться с мыслями, до нее долетел один из тех негромких стуков, которые она слыхала и раньше, а за ним еще два. На этот раз стукнуло сперва вроде гонга, потом как бы захлюпало, потом зашуршало листьями. Но, как и в прошлые разы, природа звуков оставалась для нее неясной.
