Рассеченная бровь над уцелевшим глазом вопросительно выгнулась, ведьма как-то насмешливо замычала.
- А вот и не угадала, вот и придумал, как тебя исповедовать, - возразил ксёндз и принялся задавать вопрос, после которых выдерживал эффектную паузу и с важным видом произносил сами собой разумеющиеся ответы: - Так вот, дочь моя, тебя обвиняют во многих грехах: в колдовстве, ведовстве, разврате, растлении умов, в поклонении сатане и так далее. Признаёшь ли ты себя виновной во всех перечисленных грехах?.. Ну-у, дочь моя, к чему упираться! Повторяю, признаёшь ли ты себя виновной?.. Дочь моя, в последний раз повторяю: Господь наш Иисус Христос всеблагой и милосердный, Он отдал Себя в жертву за нас, недостойных грешников, сделавшись нашим Заступником и Искупителем грехов наших! Тем более - Пресвятая Дева Мария! Бери пример с неё, дочь моя...
Ксёндз пришёл в умиление, сложил губки бантиком и искоса взглянул на пленницу. Без малейших сомнений, ведьма глубоко презирала его и относилась к комедии исповеди, разыгрывавшейся перед её единственным глазом, весьма скептически. Хорошо же, чёрт её побери! В конце концов, кому какое дело до отвратительной непокорной души презренной ведьмы!.. И ксёндз продолжал:
- Итак, несчастная упрямица, узри пронзённые руки Господа нашего, Его пылающее святостью сердце и в третий раз отвечай: раскаиваешься ли ты в грехах? Помни, Христос милосерден и прощает всякую хулу и нечестье в Свой адрес. Если ты воспользуешься этим последним шансом и от всей души раскаешься, Он немедленно простит все твои злодеяния и примет тебя в святую семью. А очистительное пламя костра сожжёт все твои мерзкие грехи вместе с развратным телом. Поди же на Небо и предстань пред Богом послушной! Сделать это и пройти огненное очищение неизмеримо лучше, нежели влача на сердце тяжкое бремя греха, провалиться на самое дно огненно-серной бездны и гореть там до скончания веков. Итак, дочь моя, каков же будет твой ответ?..
Ксёндз пристально всмотрелся в единственный янтарно-желтовато-зелёный глаз. Бесспорно, ведьма и не помышляла о раскаянии. Плевать ей на Христа (прости, Господи!), на Его святые муки и на рай, который смутно вырисовывался где-то в туманной небесной дали, если дорога к нему лежит через пламя костра. Что ж, в таком случае оно станет лишь предвестником адского пламени, которое ожидает ведьму в Вечности!.. Тем не менее, следовало завершать исповедь, а завершить её можно было только так, как угодно Богу! Поэтому ксёндз восторженно хлопнул в ладоши и патетически воскликнул:
