— Я никогда не убивал ничьего дядю, — сказал Алек.
— Откуда вы знаете? — потребовал Эрик. — Когда вы собираетесь кого-то убить, вы останавливаетесь и спрашиваете, есть ли у того племянники?
— Я убиваю демонов, — сказал Алек. — У демонов нет племянников.
Магнус знал, что это лишь формально правда. Он громко откашлялся.
— Может, мне просто заказать за нас обоих, а потом мы можем поделиться?
— Конечно, — сказал Алек, опустив свое меню.
— Хотите выпить? — многозначительно спросил у Алека официант, добавив вполголоса: — Или хотите кого-то ударить? Если необходимо, то можете ударить того парня в углу в красной рубашке. Он оставляет ужасные чаевые.
Алек открыл и захлопнул рот, а потом снова его открыл.
— Это вопрос с подвохом?
— Пожалуйста, уходите, — сказал Магнус.
Алек молчал, даже после ухода раздражающего официанта Эрика. Магнус был уверен, что он ужасно проводит время, и не мог его за это винить. Несколько посетителей ушли, бросив через плечо испуганные взгляды и поспешно расплатившись.
Когда принесли еду, глаза Алека расширились, потому что Магнус заказал им сыр китфо>[2].
Луиджи приложил все усилия: тут были и сочные тыбс>[3], и доро ват>[4], и пряное тушеное блюдо из красного лука, и пюре из чечевицы и листовой капусты, и все это было выложено сверху на толстом рыхлом эфиопском хлебе, известном как ынджера. Итальянские традиции были представлены Луиджи кучкой пенне. Алек расправился с едой и, похоже, знал без слов, что нужно есть руками. Он был ньюйоркцем, хотя и оставался при этом Сумеречным охотником.
— Это самая вкусная эфиопская еда, которую я когда-либо пробовал. Ты много знаешь о еде? — спросил Алек. — Ну, то есть, очевидно, знаешь. Неважно. Было глупо это говорить.
— Нет, не глупо, — нахмурившись, проговорил Магнус.
Алек потянулся к пеннеаррабиата и тут же начал ею давиться. Слезы брызнули из глаз.
— Александр! — позвал Магнус.
— Со мной все в порядке! — ловил ртом Алек, выглядя при этом испуганно. Сначала он схватил свой кусок хлеба и только потом понял, что это хлеб, когда попытался промокнуть им глаза. Он поспешно отбросил хлеб и взял салфетку, скрывая слезящиеся глаза и ярко-красное лицо.
— С тобой явно не все в порядке! — сказал ему Магнус и попробовал совсем немного свою порцию пенне. Она обжигала словно огонь, Алек до сих пор хрипел в свою салфетку. Магнус сделал повелительный жест рукой в сторону официанта, содержащий несколько голубых вспышек, которые щелкали и трещали на скатертях других людей.
