— Вот, папа.
И водрузила обратно ему на нос свалившиеся очки.
— Спасибо, милая, — он направился было к огню.
Я схватил его за плечо:
— Нет! Ко мне в машину, быстро!
— А мой кейс? Вдруг его еще можно спасти.
— Без разговоров! Все за мной!
— Папа, не спорь.
Хильду Дити просто потащила за руку. Мы запихнули старших на задние сиденья, я посадил Дити на переднее, рявкнул: «Ремни!», захлопнул дверь и обежал вокруг машины со сверхзвуковой скоростью.
— Ремни застегнули? — спросил я, пристегнувшись сам и задраив дверцу.
— Застегнули, дружочек, оба застегнули, и Джейк, и я, — бодро ответила Хильда.
— Ремни пристегнуты, дверь заперта, — отрапортовала Дити.
Двигатель работал, я оставил его включенным на тихом ходу — какой толк от скоростной машины, если она не берет с места? Я перевел мощность с минимальной на максимальную, бросил взгляд на приборы и, не включая огней, отпустил тормоз. Как известно, в пределах города легковым машинам предписывается передвигаться без отрыва от земли — вот я сразу и задрал ее нос кверху, так что она и метра по городу не проехала, а взмыла вертикально прямо со стоянки.
Примерно полкилометра мы шли вверх с нарастающим ускорением: два «g», три, четыре. На пяти «g» я ее придержал, не будучи уверен, что папочкино сердце выдержит такую перегрузку. Когда альтиметр показал четыре километра, я выключил все: и двигатель, и радиопищалку — и пустил машину в свободный полет по баллистической траектории. Может, никто за нами вовсе и не следил, но как знать.
Как только мы перестали набирать высоту, я осторожненько высунул крылья. Убедившись, что мы легли на воздух, я сделал бочку, выпустил крылья до конца, так что машина обрела дозвуковой силуэт, и мы перешли в планирующий полет.
— Ну как, целы?
— Ух, дружочек, — с трудом пришла в себя Хильда. — Ну и номер был! Попробуй так еще, только пусть на этот раз меня кто-нибудь поцелует.
— Заткнись, старая греховодница. Папа, вы как?
— Прекрасно, сын.
— Дити?
— Все о’кей.
— Ты не ушиблась там, на стоянке, когда мы падали?
— Никак нет, сэр, я успела сгруппироваться и принять удар на левую ягодицу, а заодно подхватить папины очки. Но в следующий раз, пожалуйста, подставь кровать. Или хотя бы мат потолще.
— Учту на будущее.
Я включил радио (но не пищалку) и прошелся по всем полицейским частотам. Если кто-то и заметил наши маневры, в эфире о них никаких разговоров не было. Мы снизились до двух километров; я сделал резкий вираж вправо и включил мотор.
