Шаг за шагом, вдох за вдохом – дорога, пыльная и суетливая, оставалась все дальше за спиной. Давно уже сомкнулись ветви старых деревьев, отрезав королеву воинов от большого мира и предложив ей мир свой, собственный, наполненный звонкой тишиной и пением ночных птиц.
Зена настороженно оглядывалась, положив правую руку на шакрам. Ощущение холодной, острой стали под пальцами приносило успокоение, утверждало в будущих победах, наполняло сердце торжеством.
Лес был странным. Непривычным и каким-то негреческим. Зена помнила светлые рощи, непроходимые топи, тенистые дубравы. Помнила она и такие леса, как этот – старые, мощные, многоярусные, - и тем отчетливее понимала, что все вокруг чужое. Чужим был мох, свисающий с деревьев; чужими были листья, слишком выпуклые, слишком яркие даже при столь тусклом освещении; чужим был воздух с примесью чего-то сладкого, разлитого в нем.
Сбоку, под широкими листьями лопуха, виднелись какие-то ягоды. Зена непроизвольно сглотнула, вспоминая, сколько времени уже не ела, но спешиваться не стала. Вместо этого она сняла с пояса небольшую фляжку и сделала жадный глоток, с досадой понимая, что воды почти не осталось.
Арго негромко заржала вдруг, предупреждая. Фляжка тут же оказалась на своем привычном месте, а из ножен со свистом вылетел меч.
Королева воинов привстала в стременах, обращаясь в слух.
Вот треснула ветка где-то справа, упал с нее наполненный вечерней росой лист. Чей-то выдох поколебал воздух, негромкий низкий голос произнес пару слов, явно обращаясь к лошади.
Зена опустилась обратно в седло, поглаживая свободной рукой нервно храпящую Арго.
Не солдаты. Она все еще была способна отличить женский голос от мужского.
Ладонь по-прежнему крепко обхватывала эфес меча, когда из-за низкорастущих зарослей, усеянных пахучими желтыми цветами, выехала женщина на крупном темногривом коне. Властное смуглое лицо ее под маленькой шляпкой, сидевшей чуть набекрень, выразило неподдельное изумление; она придержала коня, не позволяя ему идти дальше.
- Кто ты и что делаешь в моем лесу? – темно-карие глаза наездницы сузились, но Зена не увидела в них гнева или предупреждения о возможной атаке.
- Твоем лесу? – вопросом на вопрос отозвалась воительница, быстро обегая взглядом какой-то странный, непривычный наряд женщины, слишком теплый для Греции. Особенно для влажного леса, в котором они сейчас находились. Зена внимательно рассматривала кожаные брюки, отороченный мехом жилет, темно-красную рубашку со слегка вздувшимися рукавами и силилась понять, что заставило наездницу одеться так, словно на пороге была зима.
