Габриэль сидела на узкой скамье, пила сладкое красное вино и смеялась, слушая, как старшие выпытывают у бледного и трясущегося Ифита: большая ли армия, далеко ли она от деревни, не разглядел ли он знамена? Но Ифит только мекал, бекал и не мог сказать ничего путного.
Кто-то плюхнулся на скамейку рядом с Габриэль, и девушка от неожиданности расплескала вино.
– Осторожнее! – возмутилась она. Невысокий плотный парень засмеялся, обнимая ее и придвигая к себе.
– Да ладно! – он попытался поцеловать ее, но Габриэль была ловчее.
– Не при отце же, Пердикус! – девушка взглядом указала на Геродота, который терпеливее всех сейчас расспрашивал бедного Ифита.
Пердикус был женихом Габриэль, но она вовсе не считала, что это дает ему право распускать руки, губы и все, что можно еще распустить. К тому же, Пердикуса выбрали родители, а не она: как сказала мать, старшая дочь уже слишком взрослая, чтобы оставаться незамужем. Кажется, Геккуба боялась, что из-за Габриэль никто не посмотрит на Лилу, младшую сестру. Обычаи в Потейдии были слишком крепки, и никто не желал нарушать их: раз должна сначала старшая дочь сыграть свадьбу, значит, так и будет.
Захрустевшая морковкой, Габриэль упустила из виду Пердикуса, который все же изловчился и чмокнул невесту в щеку.
– Пойдем, посмотрим на армию? – предложил он до того, как Габриэль успела возмутиться и стукнуть его.
Девушка прищурилась, дожевывая морковь.
– Какую армию? – невинно спросила она.
Пердикус склонился ближе, прижался лбом ко лбу, темные кудри смешались с соломенными, карие глаза заглянули в зеленые.
– Ничего не знаешь? – он улыбался, давно и отлично изучив свою невесту. Никто не был в курсе дел лучше, чем его Габриэль. Уж при таком-то отце!
Габриэль передернула плечами, ничем не выказывая интерес. А последний был, это точно. Даже если там нет никакой армии – а ее наверняка нет, потому что Дрейко со своими бандитами получает с Потейдии дань и никому ее не уступит, – можно просто погулять ночью у моря. Может быть, даже искупаться. Да, идти достаточно далеко, но ведь и ночь еще не началась.
– Я не знаю, – протянула Габриэль, глядя куда-то поверх плеча парня.
Все она знала. И что-то смутное тянуло ее убежать с этого праздника, перестать слышать пьяный смех и журчание разливаемого пива.
Может быть, пришло время попробовать полюбить Пердикуса?
Они долго шли к тому холму, что отделял деревню от моря. Пердикус рассказывал что-то вполголоса, держа Габриэль за руку, и девушка все пыталась заставить себя поверить, что им вот так вот ходить до конца жизни.
