— Пойдемте, — говорила я.
Но женщина и так шла, и получалось, что я повторяла это самой себе. А так оно, наверное, и было.
— Сумка чья? Ее? — остановил нас кожаный.
Я перевела взгляд на то место, где минуту назад стояла Алла Семеновна.
— Наверное… Ее… Не знаю.
Но тут снова подскочил Стас, рванул следователя к себе, заматерился, чтоб оставил баб в покое:
— Мать это его! Врубаешься? Мать!
— Ну так я и говорю, раз мать, то пусть подпишет!
— Не врубаешься…
— Я не врубаюсь? Да я во все знаешь как врубаюсь! Я таких по три за смену вижу! Калдыри, из окон вываливаются…
— Кто калдырь? Кто калдырь, глаза разуй!
— Сам глаза! Руки убери! — вдруг разъярился следователь. — Сказал! Руки, быстро!..
Сумку подобрала Жанна. Странно. Когда она успела приехать? Она подхватила меня за локоть и поволокла в сторону машины. Замок, как назло, почему-то не открывался. А Алла Семеновна ждать уже не могла, стала тихонечко сползать из моих рук на снег.
И только посадив ее, наконец, в машину, закрыв дверцу и в изнеможении прислонившись к ней снаружи, я спросила:
— Это самоубийство?
Жанна неопределенно покачала головой:
— Не знаю. Я только что приехала. Но не убийство точно. Говорят, менты дверь взламывали. Закрыто было изнутри, на пять замков.
«Значит, самоубийство», подумала я. И вот с того-то момента все и началось. Хотя нет, на самом деле началось все не тогда.
Началось все еще раньше.
— Вы где? — кричит мне в трубку девушка-риэлтор.
Я морщусь и отвожу телефон подальше от уха.
— Да все там же, — устало отвечаю я. — Где ж мне быть-то? Переезжаю Вернадского, как я вам полчаса назад и говорила.
— Сколько мне тут еще стоять? Я замерзла! — девушка срывается на истерические нотки, как будто они могут что-то изменить в сложившейся ситуации.
— Ну хотите, пробирайтесь через перекресток и садитесь ко мне в машину. Здесь хоть тепло, — вяло предлагаю я. — Темно-синий «гольф»… сразу за троллейбусом… ровно напротив остановки.
Пешеходы, наверное, единственные участники движения в этом проклятом городе, которые хоть как-то могут перемещаться в пространстве. Прижав к себе сумочки и портфели, придерживая приподнятые от ветра воротники пальто и шуб и стараясь втянуть голову поглубже в плечи, они бесстрашно пробираются между намертво застрявшим автотранспортом, устремляясь в душные, но манящие банным теплом недра метрополитена. Метрополитен у нас в городе еще едет. Не сказать, что это придает желания им пользоваться, но надо отдать ему то немногое, чем он пока может гордиться — загруженные под завязку вагоны щелкают автоматическими дверями (какая издевка: «НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ»!) по торчащим спинам и, хоть и не обещают вспотевшим и задыхающимся пассажирам физического комфорта, довольно исправно переносят вас из точки А в точку Б, изрыгая спотыкающуюся человеческую массу на нужной станции.
