— Зачем ты пришла? — спрашивает голос.
Его владелица наклоняется над столом так, что я могу ее теперь рассмотреть. Это молодая еще женщина, не цыганка, с вполне нормальными вразумительными, даже умными глазами, в которых мне не видится никакой примеси безумия.
Я немного расслабляюсь. Поправляю под собой подушку.
— Я хотела… — начинаю я, но не могу подобрать слов.
Что я, собственно говоря, хотела? Я уже не могу толком сообразить. Как исполнительный директор, получить совет уехать в Гималаи, фотографироваться там с горными козлами и стать счастливой? Мысли путаются в голове, и от этого еще невыносимее хочется закурить или хотя бы глотнуть воды. В горле из-за навязчивого запаха ароматических палочек пересохло и саднит. Что мне сказать? Что я почему-то не могу быть счастлива? Что я запуталась и не знаю, как и ради чего жить?
— Я хотела бы узнать свое будущее, — наконец, выдавливаю я.
Женщина вздыхает:
— Имя?
— Чье?
— Ну свое-то я знаю.
— Ах, ну да… извините. Полина. Полина Власова.
Тонкие руки стремительно разбрасывают карты по столу. От меня, по-видимому, больше ничего не требуется, и я затихаю, теребя шарф. С минуту или дольше длится молчание. Наконец, руки сгребают карты в охапку и отбрасывают в сторону.
— Уходи, — говорит гадалка.
— Простите?
Я пытаюсь поймать ее взгляд, но женщина отводит глаза и опускает лицо так, что мне видны только удлиненные свечой тени от ресниц, пушисто ложащиеся на худые, почти впалые щеки.
— Уходи, — повторяет она.
— Но почему?!
— Просто уходи. Мне нечего тебе сказать.
В шоке, я поднимаюсь и делаю шаг к двери.
— Бред какой-то! Почему вы меня пугаете? Я готова заплатить… — Я роюсь в сумочке и вытаскиваю мятые сотенные купюры. — Вот, ваши пятьсот рублей, как договорились.
Гадалка поднимает на меня абсолютно черные глаза, в каждом из которых дрожит миниатюрное пламя свечи, и, забыв про свой низкий магический голос, неожиданно взвизгивает:
— Вон! Сеанс окончен!
Словно отброшенная ее криком, я отлетаю к двери, и только там, почуяв свободу столь близкого, доступного выхода, перевожу дыхание и оборачиваюсь.
— Зачем вы кричите? Я же ничего плохого вам не сделала. Я просто хотела знать свое будущее.
Но гадалка опять переходит на спокойные интонации.
— Нет у тебя никакого будущего, — заявляет она устало.
Я чувствую одновременно страх, разочарование и негодование. Последнее все-таки берет верх, и я не выдерживаю:
— Что за наглость?! Как вы смеете меня запугивать? Я приведу милицию! Мужа, наконец!
