Въ большинствѣ случаевъ и всѣ люди придерживаются того же мнѣнія, а потому выбираютъ себѣ единаго короля, чѣмъ достигается двоякая цѣль: во-первыхъ, сокращается количество тирановъ, а, во-вторыхъ, повелительная власть ставится на возможно большее разстояніе отъ возможно большей части населенія. Однако же, всѣ великіе міра сего, которые сами тиранствовали, пока не выбрали себѣ одного общаго тирана, косо смотрятъ на представителя власти, тяжесть которой отзывается преимущественно на низшихъ классахъ. Для нихъ выгодно какъ можно больше ослаблять королевскую власть, потому что все отнятое у ней становится ихъ собственнымъ достояніемъ; слѣдовательно, единственная ихъ задача въ государственной жизни сводится къ тому, чтобы подрывать значеніе единаго тирана и тѣмъ возстановлять свое первоначальное могущество. Между тѣмъ, въ государствѣ можетъ быть такое стеченіе обстоятельствъ, — въ силу ли дѣйствующихъ въ немъ законовъ, или просто въ силу настроенія наиболѣе богатаго класса, — что со всѣхъ сторонъ стараются подорвать монархическую власть. Въ первомъ случаѣ, то есть, если обстоятельства въ данномъ государствѣ благопріятствуютъ накопленію богатствъ и состоятельный классъ становится еще богаче, то это самое развиваетъ въ немъ честолюбіе. Накопленіе же богатствъ непремѣнно должно послѣдовать въ томъ случаѣ, если — какъ, напримѣръ, нынче у насъ — внѣшняя торговля приноситъ болѣе выгодъ, нежели внутренняя промышленность; ибо только богачи могутъ съ выгодою торговать съ иностранными рынками, получая въ то же время и всѣ барыши отъ отечественной промышленности; такимъ образомъ у богачей двоякій источникъ богатства, тогда какъ у бѣдняковъ только одинъ. По этой причинѣ во всѣхъ коммерческихъ государствахъ всегда накопляются богатства и съ теченіемъ времени они становятся аристократическими.
Съ другой стороны и самые законы страны могутъ способствовать накопленію богатства; возможно, напримѣръ, порвать естественныя узы, связующія богатыхъ съ бѣдными, и установить, чтобы богачи вступали въ брачные союзы только съ богачами; или устранить отъ управленія страною людей ученыхъ, если они не представляютъ извѣстнаго денежнаго ценза, и тѣмъ сдѣлать богатство достойною цѣлью для разумнаго гражданина; такими и подобными законоположеніями, говорю я, достигается въ странѣ накопленіе богатствъ.
Когда же наконецъ сокровища накоплены и обладатель ихъ окруженъ всѣми удобствами и прелестями жизни, куда ему дѣвать излишки своего состоянія? Обыкновенно онъ покупаетъ на нихъ власть; иными словами, онъ пріобрѣтаетъ право распоряжаться людьми корыстными или просто бѣдными, продающими ему свою свободу за хлѣбъ насущный и согласными за эту цѣну переносить униженія, неразлучныя съ близостью повелителя. Такимъ образомъ каждый очень богатый человѣкъ бываетъ окруженъ толпою бѣднѣйшихъ и всякое государство, изобилующее богачами, можно сравнить съ космическою системой Декарта, въ которой шаровидные центры вращаются, каждый въ средѣ своихъ спутниковъ. Тотъ, однако же, кто добровольно соглашается быть такимъ спутникомъ могущественнаго богача, долженъ быть прежде всего рабомъ въ душѣ, отребьемъ человѣчества, который и по натурѣ, и по воспитанію приспособленъ къ подчиненію, и лишь по имени знаетъ свободу. Но существуетъ еще одинъ обширный классъ общества внѣ сферы вліянія богачей: это сословіе приходится какъ разъ посрединѣ между крупными богачами и бѣдною чернью. Люди, принадлежащіе къ нему, настолько обезпечены, что не нуждаются въ прихлебательствѣ у пышнаго сосѣда, но въ то же время недовольно богаты, чтобы образовать свой тираническій центръ. Вотъ въ этомъ-то среднемъ сословіи и процвѣтаютъ обыкновенно всѣ искусства, науки и добродѣтели даннаго общества, въ немъ же сохраняются и традиціи истинной свободы; и этотъ классъ можетъ называться собственно народомъ. Можетъ, однако же, случиться, что это среднее сословіе утратитъ всякое вліяніе въ государствѣ и голосъ его будетъ, такъ сказать, заглушенъ голосомъ черни. Ибо если денежный цензъ, дававшій право голоса въ управленіи страною, понизить въ десять разъ противъ ценза, первоначально установленнаго конституціею, ясно, что къ кормилу правленія сразу нахлынетъ та самая чернь, которая, вращаясь въ сферѣ своихъ милостивцевъ, всегда будетъ подавать голоса туда, куда они прикажутъ. При такихъ порядкахъ, людямъ средеяго сословія остается лишь одно: охранять всѣ права и преимущества главы государства съ самымъ бдительнымъ благоговѣніемъ; ибо онъ одинъ разъединяетъ власть богачей и препятствуетъ сильнымъ налегать всею своею тяжестью на средній классъ, стоящій ниже ихъ. Среднее сословіе можно уподобить городу, осаждаемому богачами, правитель котораго находится
