— Фу! (со стороны мистера Борчеля).
— Это меня удивляетъ, воскликнула миссъ Скэгсъ: — потому что онъ рѣдко пропускаетъ что нибудь безъ вниманія, да и не мудрено, вѣдь онъ пишетъ только для собственной забавы. Не позволите ли вы мнѣ взглянуть на эти стихи?
— Фу!
— Милое созданіе! воскликнула лэди Блерней, — неужели вы воображаете, что я эти вещи ношу съ собою? Я согласна, что онѣ прелестны, и могу, какъ вы знаете, считаться порядочнымъ судьей въ этихъ дѣлахъ; по крайней мѣрѣ, знаю, что мнѣ нравится. И вообще я всегда восхищаюсь этими милыми бездѣлками доктора Бердока, и нахожу, что кромѣ ихъ, и еще, конечно, того, что выходитъ изъ-подъ пера нашей милой графини, въ Гановеръ-Сквэрѣ, совсѣмъ нечего читать нынче: все остальное такъ пошло, такъ низко; не носитъ отпечатка высшаго общества, знаете…
— Фу!
— Однакожъ изъ этого разряда сочиненій вы должны исключить свои собственныя произведенія, прервала ее миссъ Скэгсъ:- тѣ, что печатались въ «Дамскомъ Сборникѣ»; тутъ ужъ, надѣюсь, ничего низкаго и пошлаго не встрѣтишь? Но можетъ быть изъ этого источника намъ ужъ не на что болѣе надѣяться?
— Фу!
— Ахъ, душа моя! возразила сановница, — вамъ извѣстно, что моя чтица и компаньонка покинула меня, чтобы выйти замужъ за капитана Роча; а мои бѣдные глаза въ такомъ состояніи, что нечего и думать писать самой. Съ нѣкотораго времени я ищу другую. Но далеко не легко найти подходящую особу, потому что за тридцать фунтовъ стерлинговъ въ годъ гдѣ же найдешь благовоспитанную дѣвушку хорошей фамиліи, которая умѣла бы читать, писать и прилично держать себя въ обществѣ! Вѣдь не могу же я держать при себѣ первую попавшуюся, изъ числа нашихъ городскихъ дѣвчонокъ.
— Фу!
— О, это я знаю по собственному опыту! воскликнула миссъ Скэгсъ: — въ послѣдніе шесть мѣсяцевъ я перемѣнила уже трехъ компаньонокъ; изъ нихъ первая наотрѣзъ отказалась отъ кое-какой простой работы по одному часу въ день; вторая нашла, что двадцать пять гиней въ годъ для нея слишкомъ ничтожное жалованье; а третью я сама прогнала, подозрѣвая у ней шашни съ капелланомъ. Добродѣтель, моя дорогая лэди Блерней, добродѣтель для меня всего дороже. А гдѣ же ее найдешь?
— Фу!
Жена моя обоими ушами прислушивалась къ этому разговору, но въ особенности была поражена послѣднимъ замѣчаніемъ. Тридцать фунтовъ, да еще двадцать пять гиней въ одинъ годъ, вѣдь это значитъ пятьдесятъ шесть фунтовъ и пять шиллинговъ британскою монетою, которые, такъ сказать даромъ пропадаютъ гдѣ-то, а можно бы прибрать ихъ къ рукамъ и заставить послужить въ пользу нашего семейства. Съ минуту жена посмотрѣла мнѣ въ глаза, стараясь уловить на моемъ лицѣ знакъ одобренія; я же, по правдѣ сказать, и самъ находилъ, что для нашихъ дочерей подобныя мѣста были бы вполнѣ подходящими. Къ тому же, если правда, что сквайръ питаетъ серьезную привязанность къ старшей дѣвочкѣ, это какъ разъ проложило бы ей путь къ занятію виднаго положенія въ свѣтѣ. Поэтому моя жена подумала, что грѣхъ было бы упустить такой благопріятный случай изъ-за недостатка смѣлости и рѣшилась постоять за свое семейство.
