- Пластунами по канавци, - приказал, кусая тонкие губы, хорунжий. Особо раненым он не выглядел - споро пополз на локтях. Грабчак полз следом, повинуясь не смыслу, но уверенному тону. Тимкевич ящерицей втиснулся прямо в грязь крошечного ручейка, брыкая своими дивно хорошими сапогами, заизвивался, уползая по руслу. Микола лег в воду - как раз пузу места хватило, двинулся следом. Сзади пыхтел Зачепков...
Хорунжий оглянулся:
- Кто дупу вздымет, пристрелю!
Солдаты глянули на пистолет, закивали...
Ползли, прохладная трава и грязь позволяла скользить легко, только и пробуксовывали пластуны временами. Ложбинка крошечная, но если втискиваться как надлежит...
Над лугом все свистело, рвались припозднившиеся мины. Но это уже за спиной - ведомые хорунжим бойцы уползали влево. На миг остановились дух перевести, офицер оглянулся:
- Глянь, шо там?
Микола осторожно приподнялся: оказалось, не слишком далеко уползли. Луг, усеянный телами, насыпь... Залегшие под ней солдаты - раз шевелятся, значит еще живые. А по насыпи ползли танки. Не стреляли - остатки прорывающихся лежали в мертвой зоне. Отсрочка им...
-Двинулись, - приказал своим "штабным" Тимкевич.
Месили грязь дальше, следом канавка оставалась - не дай бог, выдаст. Микола жалел, что не первым ползет, пить так зверски хотелось, что искал впадинки с водой почище, мордой совался, потом грязь выплевывал...
Стрельба за спиной разгорелась с новой силой. Беглецы осторожно приподняли головы: уцелевшие прорывавшиеся отходили от железной дороги - бежали обратно к селу. С насыпи поочередно били танки: четыре выстрела - четыре разрыва. Оседает земля и дым - меньше бегущих. Четыре новых разрыва - еще меньше...
...К оврагу беглецы выбрались лишь часа через три. Весь спасительный ручей пропахали, по уши грязные у криници оказались, но хорунжий толком напиться не дал - вперед, не медля! По ответвлению оврага поднялись и опять на пузе к рощице. Везло - сплошного кольца у Советов не имелось, лишь опорные пункты. Прошли, должно быть, рядышком. Микола слышал голоса, стук лопат - окапываются пулеметчики. В селе все еще шел бой, доносились глуховатые выстрелы танковых пушек...
Уходили на запад. Тимкевич сказал что в Сороках у него есть крепкие знакомые. Немцев Советы даванули, пусть теперь с истинно народной, украинской войной управятся. Микола шел и думал, что в партизанах сидеть - безысходное дело. Насмотрелся на них. Советы своим бандитам хоть патроны и харч сбрасывали, да обнадеживали приходом Красной Армии. А украинцам кто поможет?
