-------------------------------
Следующие дни для Миколы слились в один. Ад, истинный ад. Налеты, обстрелы, попытки уйти в безопасное место, бесконечная беготня и поиски пропадающих солдат. Повезло, что хорунжий Тимкевич взял в связные. Микола числился вроде как при штабе: сначала так и не переформированного батальона, потом роты, потом "боевого отряда прорыва". Все смешалось: немцы и галичани, "хиви[1]". Еще держали позиции разрозненные группы 454-й охранной дивизии, но севернее обороны практически не имелось, большевики сбивали заслоны, сжимали кольцо. Говорили, что извне "крышку котла" пробивают штурмовые орудия 8-й танковой, но Грабчак не верил - не сунутся в этот ад немцы.
...Отходили в одну сторону, поворачивали, пережидали обстрел и бомбежку. Овраги, поля, истерзанные гаи...
...Приказано было пробиваться через железную дорогу в сторону Подольских высот. Хорунжий Тимкевич пытался разглядеть в бинокль позиции противника - там постукивал пулемет, но в вечернем сумраке ничего разобрать не удавалось. Микола и обершарфюрер-старший десятник Зачепков старались держаться рядом с офицером - вроде ординарцев и охраны. Андрий Зачепков служил во взводе полевой жандармерии, коих дивизионники не шибко любили, но сейчас все так перепуталось, что... Вообще-то Зачепков был коренаст и силен - без труда волок, кроме своего, и ранец с офицерскими консервами - умней пока держаться рядом...
Бомбежки уже кончились - темно для авиации Советов. Вечер пришел, теплый, еще безлунный, благословенный. Но Миколу озноб бил - чуяло сердце - всех в прорыве положат.
Сгущалась темнота и разом стрельба усиливалась. По всей долинке двигались группы прорыва: многочисленные, настроенные отчаянно, некоторые немцы с пулеметами, "панцерфаустами" и "офенрорами[2]", но остальное тяжелое оружие и раненые уже оставлены. Как сказал хорунжий "на кон поставлено усе".
...Коротко крикнул немец-командир группы. Встали, пошли во тьму, навстречу взлетающим нитям трассеров, взрывам мин...
...Микола шел, бежал, падал, боясь одного - потерять хорунжего. Офицер наверняка вывести должен - он образованный, умный, из Львова, с самого начала войны ушел поляков университетских, да жидов давить.
...Дергалась сырая тьма от бега солдатского, где-то рядом текла речка, пахло тиной и спокойствием. За ивняком густо рвались мины, но то в стороне. Грабчак молился, бежал за пятнистой, перечеркнутой ремнями спиной хорунжего...
