Так же понимает любовь к ближнему и Левит. Господь в этой книге требует не обижать ближнего, не злословить, не делать неправды на суде, не враждовать, не мстить и не иметь злобы, но любить ближнего.
В «Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова» повторяется примерно то же определение любви к ближнему. Любить, это не мстить, прощать, не гневаться, быть милосердным, не питать злобу, удерживаться от ссоры, не вносить раздор.
Любить, по премудрому Иисусу, сыну Сирахову, это не раздувать искру.
«Если подуешь на искру, — пишет он, — она разгорится, а если плюнешь на нее, угаснет».
И поскольку христианство подразумевает под нравственностью законопослушание, любовь к ближнему, как пишет Лопухин, состоит в том, чтобы «не делать другому гражданину ничего, что было бы нарушением его прав».
Гражданин не потому не должен мстить, не питать злобу и тушить искру, что мстить, злиться и раздувать вражду, само по себе дурно, а потому что он не имеет полномочий судить и наказывать.
Законодатель вовсе не думает, что враги не заслуживают осуждения и наказания. Но судить и наказывать может только Бог, и Божий слуга — человек с мечом.
«Не мстите за себя, возлюбленные, — пишет Павел, — но дайте место гневу Божию. Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья».
Не любить врагов, это значит покушаться на исключительное право Бога и власти — судить и миловать.
«Судить, — пишет Иоанн Лествичник, — значит, бесстыдно похищать сан Божий».
То, одним словом, что в христианстве и в моральной философии принято называть этическими отношениями, есть отношения правовые.
И когда Соловьев, доказывая единство права и этики, говорит, что «нет такого нравственного отношения, которое не могло бы быть правильно и общепонятно выражено в терминах правовых», он, конечно, прав.
Тут «дело идет не о случайной одинаковости терминов». Эта одинаковость как раз потому и существует, что теология и философия этику подменили правом.
