Смит находит идеальный пример самопожертвования в мифе о царе Аттики по имени Кодр.
Эталонный образец альтруизма Кодр показал во время войны Афин с дорийцами.
Дорийцы долго не могли взять Афины и послали узнать к оракулу, смогут ли они когда-нибудь ворваться в город. Оракул ответил, что Афины никогда не сдадутся, если погибнет Кодр.
В Афинах тоже узнали об ответе оракула, и тогда Кодр переоделся простолюдином, пришел в лагерь дорийцев, устроил драку с солдатами, и его убили.
Дорийцы узнали, что Кодр убит, сняли осаду с Афин, и ушли ни с чем.
И вот эту готовность стать жертвенным животным других людей называют нравственностью.
Я думаю, в этом требовании жить для других, приносить себя в жертву другим есть что-то несправедливое и пренебрежительное к человеку, есть что-то страшное и языческое.
Рассказывают, в Южной Америке, где свирепствуют пираньи, пастухи, перегоняя скот через реку, жертвуют одной коровой. Они отводят обреченную жертву вниз по течению, загоняют в воду, и когда корова пускается вплавь, вода вокруг нее вскипает кровавой пеной — так пираньи начинают пожирать обреченное и несчастное животное.
Пастухи тем временем спокойно загоняют скот в воду и переправляются на другой берег. Пока пираньи режут на куски жертвенную корову, они не опасны ни стаду, ни пастухам.
И мне кажется люди, которые ожидают жертвенности от других, похожи на этих пастухов и на это стадо. Они могут чувствовать себя в безопасности, пока несчастья и смерть заняты другими людьми.
И среди этой тупой уверенности, что всем вместе хорошо там, где каждому в отдельности плохо, находится не так много людей, похожих на Монтеня, который сомневается в нравственной ценности принципа vivre pour autrui.
«Всякий человек достаточно подвергает себя опасности ради самого себя, — говорит он, — и не следует, чтобы он подвергал себя ей еще ради кого-нибудь другого».
К тому же требовать и ожидать бескорыстной помощи от других, это значит несправедливо «ставить ценность их жизни ниже своей и превозносить свою значимость».
«Для порядочного человека, — говорит Монтень, — недопустимо заставлять другого разделять его судьбу».
Тем не менее, моралисты, как жрецы над каменными жертвенниками, требуют крови, и только не могут придумать такую причину, чтобы человека не волокли на жертвенник, а чтобы он сам пришел и сам себя зарезал.
Проще всего было бы избавиться от этой проблемы, заявив, что нравственное поведение, альтруизм противоречат природе человека.
