— Если вы все знаете обо мне, — сказала Синди, прихлебывая кофе, — то должны все знать и о КК.
— Ну, самое важное — да.
— Например, почему она оказалась вместе с вами в тюрьме? — спросила Синди с улыбкой, пытаясь подольститься к нему.
— Как же я могу это рассказать, — сказал Симон с усмешкой, — я ведь ей друг.
— Она бывает такой таинственной, — сказала Синди.
— А что еще у нее есть, кроме тайн?
— Что вы имеете в виду?
— Понимаете, у нас всех есть тайны, что-то такое, что мы предпочитаем хранить при себе из чувства смущения, стыда, гордости или страха. А иногда мы храним тайны, чтобы защитить других, людей, которых любим. Так, кроме тайн, что еще есть у КК?
— Что вы имеете в виду?
— Вы с кем-нибудь встречаетесь?
— Конечно.
— Вас волнует карьера, — продолжил Симон. — У вас насыщенная жизнь. А что есть у КК, кроме вас?
— Я понимаю вашу мысль, — сказала Синди. — Но у нее, казалось, никогда не было никакой цели в жизни.
Беллатори помолчал, подался вперед, оперев руки о столешницу.
— Ну и дела, — сказал Буш, устраивая поудобнее свое крупное тело на маленьком кованом чугунном стуле. — Вот тебе и на.
Симон недовольно посмотрел на приятеля, потом снова перевел взгляд на Синди.
— Вы уверены? — спросил он.
Девушка не ответила.
— Она уже достигла своей цели, Синди, — улыбнулся Симон. — Ее цель — это вы. Она воспитала вас, дала образование, подготовила к жизни в этом мире. Она говорит о вас с такой гордостью — Оксфорд, «Голдман Сакс»… Я не сомневаюсь, когда она по достоинству оценит вашу новую работу, то будет хвастаться этим последним вашим достижением.
— Вы к ней так хорошо относитесь? — Синди помолчала, обдумывая его слова. — Я и не подозревала, что у нее есть такой хороший друг. А почему вы не завели с ней роман?
Пол рассмеялся.
— Она больше подходит для Майкла.
— А кроме того, Симон принес обет безбрачия, — добавил Буш.
Синди посмотрела на высокого, красивого итальянца, одновременно осознавая замечание Буша.
— Так вы священник?
