Не исключено и предположение относительно принесения в жертву интересов российских рыбаков за обещание норвежцев в инвестициях и передаче современных технологий в целях ускоренной разработки углеводородов на шельфе России, например Штокманского месторождения.
Что касается ссылки министра на то, что результаты прошедшей 39-й сессии осуществлены «…благодаря позитивному сигналу о подписании Договора…», то это пропагандистское клише для наивного обывателя. Прежде всего, итоги 39-й сессии СРНК — это реализация почти 20-летней работы ученых, рыбаков, специалистов России и Норвегии по достижению согласия по техническим мерам регулирования промысла и, в частности, по минимальному размеру ячеи в траловых мешках и минимальному промысловому размеру трески и пикши. Ничего общего и даже косвенного это не имеет отношения к Договору 2010 г., который, к тому же, не только к тому времени не вступил в силу, но даже еще и не был ратифицирован ни Россией, ни Норвегией.
В-четвертых. В своем ответе министр С. Лавров старательно обходит упоминание Договора о Шпицбергене 1920 г. и не признание Россией 200-мильной рыбоохранной зоны, введенной Норвегией в нарушении соответствующих положений этого договора и норм международного права, а также о границе Полярных владений России 1926 г… Что это случайное «упущение» помощников министра, которые готовили ему «тезисы» ответов или что-то большее? Позволю предположить что за этой «забывчивостью» министра скрываются устные договорен с норвежской стороной обходить публичных высказываний по данной щекотливой теме. Если это соответствует действительности, тогда такая «договоренность» отвечает интересам только норвежской стороны.
Вслед за министром разъяснять положения Договора 2010 г. взялись и основные переговорщики от правового департамента — глава делегации д. ю.н. Р. Колодкин и его помощник к. ю.н. В. Титушкин. В своих статьях они пытаются убедить рыбаков, да и научную и широкую общественность в том, что их права надежно защищены, а районы Договора о Шпицбергене 1920 г. никак не затрагиваются положениями Договора 2010 г. Да вот только никто из них так и не объясняет, почему линия разграничения сдвинулась от восточной границы Договора о Шпицбергене 1920 г. и границе Полярных владений России 1926 г. далеко-далеко на восток? И кто владеет шельфом в районе Договора о Шпицбергене, и кто осуществляет юрисдикцию и суверенитет в этом морском районе? Норвежцы или участники Договора о Шпицбергене (а их 41 государство)? Возможно никто? Ответ, исходя из соответствующих положений Договора 2010 г. очевиден — Россия признала, что все это принадлежит Норвегии. Вряд ли с таким подходом будут согласны остальные участники Договора о Шпицбергене 1920 г. и прежде всего его первоначальные участники. А это — США, Дания, Франция, Италия, Япония, Нидерланды, Великобритания и Швеция.
