В конце участка была впадина, в которой после любого дождя скапливалась непролазная грязь, и мудрый хозяин решил использовать её как грязелечебницу. Опять же, посовещавшись со специалистами, он стал добавлять туда какие-то соли, которые делали эту грязь лечебной. Если не было дождей, грязь разбавляли водой из озера. Появилась медсестра, которая наблюдала за «лечащимися», выросли душевые кабинки, где можно было смывать грязь. Расчистили место под автостоянку, выросло летнее кафе с горячей пищей.
Бурляев докупил ещё немного земли, на которой собирался построить гостиницу, уже был готов проект, получено разрешение, вырыли котлован под фундамент, но…
Два выстрела в голову прервали деятельность этого человека, бурлящая энергия которого оправдывала его фамилию.
— Спасибо вам, за то, что смогли собраться с силами и всё это мне рассказать. У нас ещё, конечно, возникнут вопросы, и мы вам позвоним.
— Вы найдёте этих негодяев?
— Мы сделаем всё возможное, обещаю.
— Тогда звоните даже среди ночи, если понадобится.
— Я могу вас довести до больницы.
— Спасибо, я сама. Кое-что для него соберу и поеду.
Она проводила гостью до выхода.
Уже в дверях, Тина, смущаясь, проговорила:
— Простите, это не по делу, но я не могу не задать вам один вопрос: как вы заставляли медведя взбираться на десятиметровый шест?
Впервые за всё время их беседы Маруся слегка улыбнулась:
— Прикрепляла наверху открытую банку сгущёнки — вот он туда и стремился.
— Сгущёнку? — удивилась Тина. — Но я с детства знаю, что медведи любят мёд?
— Любят мёд, когда нет сгущёнки. А за сгущёнку они родину продадут.
Когда Тина подходила к кабинету Пахомова, дверь распахнулась и оттуда выскочил возбуждённый верзила.
— Майоры — крохоборы, прокуратура — халтура! — прокричал он во внутрь кабинета.
В дверном проёме появился Борис и ласково спросил:
— Почему бы вам не напечатать эти стихи?.. Газета «Послезавтра» с благодарностью опубликует их в разделе «Происки сионистов».
— Ничего, справедливость восторжествует! — верзила рванул по коридору и толкнулся в следующую дверь.
— Что за странный тип? — спросила Тина, войдя в кабинет.
— За какую-то драку ему грозит полгода. Требует, чтоб его освободили от отсидки. Принёс справку, что страдает недержанием мочи, о чём свидетельствует сосед снизу.
— Почему он пришёл именно в наш отдел? Как его пропустили?
— Сказал, что дело государственной важности. И он прав: если ему не помочь, он описает всю тюрьму!.. Какое впечатление о жене Бурляева?
