– Не обращай на них внимания, – сказала Надя. – Что с них взять? Они же все тупые.
Да, наверно. Что еще мне оставалось думать?
– А я, правда, толстая?
Подруга поморщилась.
– Это не ты толстая. Это они тощие.
Вечером, вернувшись домой, я разделась до трусов, встала перед зеркалом и принялась изучать свое отражение. Раньше я не особенно-то разглядывала себя в зеркале. Так, иногда, чтобы причесаться. Или поправить школьную форму. Но сейчас я смотрела на себя другими глазами. Их глазами. И видела перед собой упитанную девочку с короткой мальчишеской стрижкой и розовыми круглыми щеками. Конечно же, я была толстой!
Я всегда была такой. Но это никогда меня не волновало, потому что не волновало никого вокруг. До сегодняшнего дня. Сегодня оказалось, что я другого сорта.
Снова и снова я слышала слова «Нам не нужны толстые!» и обидный смех. И самое ужасное, что Рома смеялся тоже.
Всю ночь я не сомкнула глаз. Я смотрела на стену, по которой двигался свет фар проезжавших по улице машин, и хотела умереть.
Наутро у меня поднялась температура. Мама оставила меня дома и вызвала врача. Участковый доктор, старый седой дядечка, долго прослушивал мои легкие и разглядывал горло, но так ничего и не нашел.
Я оставалась дома до конца недели, а в понедельник мне все-таки пришлось идти в школу. Я шла, как на Голгофу. И первым, что я увидела, зайдя в раздевалку, была надпись на стене «Петрова – корова!»
В школе только что сделали ремонт, и в раздевалке еще пахло свежей краской. Слова были нацарапаны чем-то очень острым. Кто-то пытался их замазать, но получилось еще хуже – коричневое пятно на голубой стене. И слова, которые все равно легко читались.
Странное дело – меня совсем не волновало, что скажет или сделает Вероника. За те дни, что я просидела дома, я почти ничего не ела, чем сильно испугала родителей, но худее все равно не стала. И я смирилась с мыслью, что никогда не стану такой, как она – стройной, голубоглазой, светловолосой. Ну, что ж, зато я была умнее и лучше училась. К тому же, она мне никогда не нравилась: в ней было что-то неприятное. Поэтому меня нисколечко не волновало, что она обо мне думает.
Другое дело Рома. Этот мальчик был самым умным, самым красивым, и он очень мне нравился. Больше всего я боялась встретиться с ним взглядом. Мне казалось, что я умру на месте, как только он с насмешкой на меня посмотрит.
Умереть мне не пришлось – Ромы в классе не было. Надя рассказала мне, что на следующий после похода день Леха набил ему морду, и их обоих вместе с родителями вызвали к директору. Не знаю, что дядя Петя сделал с Лехой. Я никогда не спрашивала. А родители Ромы забрали документы и перевели своего сына в другую школу. Больше мы не встречались.
