Глава миссии не удостоил вошедшего даже взглядом.
— Можно ли мне с вами поговорить? — обратился отец Жозеф к Мартини.
— Что случилось, отец Жозеф? — не отрываясь от бумаг, спросил Мартини.
— Мне нужно с вами поговорить. — Голос у отца Жозефа был тихий, и весь его облик выражал какую-то скорбь.
— Подождите немного, сейчас я закончу, — недовольно буркнул Мартини.
Но «немного» затянулось. Облокотившись на ручки кресла и горестно подперев голову рукой, отец Жозеф терпеливо ждал.
— Извините, чтою заставил вас ждать. — Мартини, наконец, бросил просматривать бумаги и повернулся на вращающемся стуле к отцу Жозефу лицом. — Так о чем вы хотели со мной поговорить?
— Видите ли, ваше преосвященство, я был свидетелем того, — привстав с кресла, отец Жозеф указал рукой на окно, — как отец Маркони и отец Билье снова уехали на машине, нагруженной теми же товарами, и со скоростью оленя промчались мимо прихожан. Вы, вероятно, тоже это заметили?
Мартини не отвечал, но лицо его выражало явное недовольство.
— Ваше преосвященство, я со всей решительностью хочу вам сказать: мы бесславно погубим наш орден, пустивший столь глубокие корни в этой стране. Усмирите необузданные желания слуг ваших, дабы тяжкий труд наших предшественников не пропал даром.
— Отец Жозеф! — Мартини встал, обошел стол и положил руку на плечо собеседника. — Что с вами?
— Я всегда следовал заповедям Христовым, — ответил отец Жозеф.
Мартини посмотрел на отца Жозефа с укоризной.
— Если вы следуете заповедям Христа, отец Жозеф, то вам нечего беспокоиться. Наш орден в настоящее время переживает кризис. Вы знаете, что эта церковь после прошлогоднего пожара до сих пор так и не восстановлена. Вам ведь не известно о наших затруднениях. Восстановить церковь — моя первейшая обязанность, мой долг. А для этого нужны деньги.
— Деньги можно собрать и инако, — возразил отец Жозеф. — Возможно, это будет дольше, но зато храм божий будет восстановлен честным путем. Но тот путь, который вы избрали, пагубен. Вам известно, что во время пожара два священнослужителя бросились в огонь ради спасения жизни своей паствы. Это был мужественный и праведный поступок. Как были потрясены японцы, узнав об этом, сколько новых верующих пришло после этого к нам! И все это вы хотите растоптать! У нас в храме множится зло, и это кончится плохо, я в этом уверен! — закончил свою тираду отец Жозеф, весь красный от возбуждения.
— Отец Жозеф, — оборвал его Мартини, — вы слишком резки в суждениях.
