Не принимались на веру её чувства, ощущения, обрывки воспоминаний. Оппонентам требовались неопровержимые факты. Желательно - осязаемые. Так что очередной уловленный ею импульс никому ничего не доказывал. А молодая женщина совсем погрузилась в себя, стараясь понять: был ли этот, ощущаемый ею как родной, едва ощутимый всплеск на самом деле, или она обманывается? Ни к родителям, ни, тем более к свекрови, она не обратилась. Но Й'уминиана обеспокоилась состоянием дочери и попыталась поговорить с ней по душам.
На открытой веранде, за столетия выбеленной солёными ветрами и ярким солнцем, устремив взгляд на океан, застыла Й'ола. Она так была погружена в свои мысли, что не слышала, как о чём-то спорят мать с отцом, как сердито топает Й'орнас, недовольный решением жены, как подходит к ней Й'уминиана.
- Ты так мучаешься, Й'ола, - глаза матери были полны слёз. Она, наравне с дочерью оплакивала смерть внука и зятя, но смотреть, как изводится её девочка, как сжигает свои лучшие годы... - Не пора ли отпустить эту горечь? Освободить свою душу?
- Спасибо, мама... - молодая женщина даже не повернула головы, всё также изучая бирюзовую даль, - что не забыла поздравить меня с десятилетием сына.
- Й'ола!!! - Й'ума была готова наброситься на неё с упрёками, но вдруг, словно обессилила и лишь обречённо всплеснула руками.
- Да?.. - проглотив комок обиды, демонстративно спокойно отозвалась дочь.
- Прости, доченька... Конечно, я тебя поздравляю... - голос матери стал похож на хрип, так слёзы рвались наружу. - Сейчас он был бы уже большой.
- Он, большой, мама... и прошёл первую инициацию.
Й'уминиана сдерживалась из последних сил, чтобы снова не закричать, не потребовать от дочери прекратить истязать себя и окружающих нелепыми домыслами. Но что-то глубоко внутри души заставило её промолчать и, если не поверить Й'оле, то, по крайней мере, не перечить ей. Если она так верит, и эта вера позволяет ей жить и надеяться, то не стоит силой заставлять дочь забыть мужа и сына. Да и возможно ли это? Эвридис - свекровь Й'олы, как-то ей призналась, что боль потери не утихает со временем, она становится зудящей занозой в душе, которую не вырвать, не заглушить. Даже во сне эта боль не отпускает... Нет покоя любящему сердцу.
- Й'ола, может тебе поехать в путешествие? - она сказала это просто так, без задней мысли. Произнесла первое, что пришло в голову, но дочь, как ни странно, не стала отказываться.
- Ты считаешь... - молодая женщина заинтересованно всматривалась в лицо матери, стараясь понять, были ли её слова спонтанным проявлением силы их рода? Или это просто очередная попытка отвлечь её от горьких мыслей. - Ты, правда, считаешь, что мне стоит куда-нибудь уехать?
