Мечты мечтами, но, чтобы они воплотились, надо было в кратчайший срок добраться до имения Сеймур, которое находилось почти у самой границы с Замурией. А это без малого семь дней верхом, если, конечно, спать по ночам. Но Рамвальд решил не рисковать. Возможно, не он один такой умный, кто додумался подцепить молодую наследницу, последнюю из рода, которая возвращается из чужой страны. Он должен быть первым! А, чтобы у девицы не осталось шанса отвертеться от замужества, надо состряпать документик, некий договор между её папенькой Дьярви Сеймуром и родителем Бизелем о том, что их детки помолвлены друг с другом с младенчества.
Такой договор Рамвальду быстро нарисовал один очень полезный человечек из квартала печатников. Даже состарил его как надо. Подписи, печати, соответственно. Не придерёшься.
Преодолев две трети пути за трое суток, злой, после бессонной ночи, виконт Бизель на взмыленном коне влетел на постоялый двор, чуть не сбив с ног мальчишку - подростка, крутившегося у кареты.
- Прочь! - рыкнул Рамвальд и стеганул парня плетью.
Удар не достиг цели. Мальчишка оказался юрким и быстрым. Он успел перехватить конец плети, замотал один виток на кулак и с силой дёрнул виконта на себя.
Охота! Что ж... Посмотрим, кто кого?!
Рамвальд сделал ложное движение, будто поддался на усилия противника, тем временем, выпустил из левого рукава короткий металлический стек и хлестнул наглеца по голове. Прежде он часто отрабатывал этот удар, от которого череп человека раскалывался надвое. В столице, разумеется, этим приёмом не баловался. Зачем же омрачать имидж молодого, недалёкого баловника? Все знали, что виконт Бизель с друзьями больше пугают обывателей, чем на самом деле наносят увечья. Это раньше они размахивали плетями направо и налево. Потом особым шиком у них стало не лупануть жертву со всего маха, а задеть самым кончиком хлыста, рассекая одежду. Но и это им быстро надоело. Последнее время верхом профессионализма стало крутануть плетью перед самым носом напуганного человека, произведя громкий щелчок, который больше пугал, чем наносил вреда. Стек же он использовал только на трактах, когда, отнюдь, не с благородными сынками, грабил путников. Стража с ног сбилась, разыскивая душегубцев, но напасть на след так и не смогла.
Сейчас осторожность и благоразумие изменили разъярённому Рамвальду. Похоже, от усталости он не соображал, что делает. Главным для него вдруг стало, убрать назойливое препятствие с дороги. Но препятствие сопротивлялось.
