Еще один плохой знак.
Быстро выкинул “оладьи” в мусорное ведро, сковороду убрал в раковину и сказал:
- Может, где-нибудь позавтракаем?
Блисс улыбнулась, но это была одна из тех улыбок со слезами на глазах и трясущимися губами, которые у каждого мужчины вызывали желание убежать как можно дальше. Я уже был хорошо знаком с приступами истерики Блисс, но плач… для меня до сих пор это что-то ужасное и неизвестное.
Она упала на рядом стоящий стул, а голову уронила на стол. Я просто стоял, сжимая и разжимая кулаки, пытаясь решить, как лучше поступить. Она повернула голову на бок, теперь ее щека была прижата к столу и посмотрела на меня. Ее волосы торчали в разные стороны, нижняя губа зажата между зубами, а от взгляда в ее глазах у меня сердце сжималось в груди. Все что я знал наверняка - что-то было не так, и я хотел выяснить что. Вопрос был в том, как это сделать.
Я опустился на колени рядом с ее стулом. Красные глаза, ее кожа была бледнее, чем обычно.
- Как давно ты не спишь? - спросил ее.
Блисс пожала плечами.
- Где-то с четырех. Или с трех.
Я вздохнул и провел рукой по ее волосам.
- Блисс…
- Я почитала, загрузила стирку и убралась на кухне.
Она посмотрела вокруг.
- Здесь было чисто. Клянусь.
Я засмеялся и наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб. Пододвинул еще один стул и сел рядом с ней, положил свою голову рядом с ее, но она закрыла глаза и развернула свою голову в другую сторону.
- Не смотри на меня, я ужасно выгляжу!
Я не собирался позволить ей отстраниться от меня таким образом, подсунул руку под ее колени и перетащил к себе. Она прохныкала мое имя, а потом уткнулась лицом мне в шею. Взял ее за подбородок и заставил посмотреть мне в глаза. Вряд ли это случайность, что все это происходит как раз в тот день, когда мы отправляемся в Лондон знакомиться с моими родителями. Блисс была на удивление спокойна до настоящего момента.
- Все будет хорошо, любимая. Я обещаю.
- Вдруг она меня возненавидит?
Так вот в чем дело. Моя мать. Блисс кое-как выдерживает свою чрезмерно контролирующую мать и это кажется вселенской несправедливостью, что нам досталось две таких. Но я сильнее беспокоюсь о том, что подумает Блисс, нежели о том, что скажет моя мать. Блисс была честной, прекрасной, умной девушкой, а моя семья… в общем, совсем не такой.
Я заставил себя улыбнуться и сказал:
- Это невозможно.
- Гаррик, я услышала достаточно телефонных разговоров с твоей матерью, чтобы понять, что она очень… категорична. Было бы глупо не волноваться о том, что она подумает обо мне.
