Кроме того, на пути к городу Дорогобужу было и несколько тяжелых переправ. Первая — через реку Костря, перед деревней Васино, а вторая — через реку Осьма, весьма разлившуюся с того места, где ее проезжали по Протасову мосту. Узкие деревянные мосты неизбежно сужали человеческий поток, задерживали движение, и перед ними скапливалось большое количество повозок. К тому же сразу за Васино дорога вновь шла через большой дремучий лес, и поэтому повозки загораживали путь артиллерии, те — кавалерии, а те, в свою очередь, — пехоте.
Насмотревшись на то, что творилось на этом участке дороги, уже известный нам Роберт Вильсон писал из Зарубежа (примерно 40 верст от Вязьмы) лорду Каткарту:
"Сегодня (5 ноября) видел я сцену ужаса, каковую редко встретить можно в новейших войнах. 2000 человек нагих, мертвых или умирающих, и несколько сот мертвых лошадей, кои по большей части пали от голода, несколько сот несчастных раненых, ползущих из лесов, прибегают к милосердию даже раздраженных крестьян, коих мстительные выстрелы слышны со всех сторон. 200 фур, взлетевших на воздух, каждое жилище в пламени, остатки всякого рода военной амуниции, валявшееся по дороге, и суровая зимняя атмосфера — все это представляет на сей дороге зрелище, которое точно изобразить невозможно. Казаки отняли вчера у уланов французской гвардии два штандарта, а также неприятель вынужден был оставить гаубицу генералу Милорадовичу".
Раскрываем карту Смоленской области и высматриваем современное Зарубежье. Оно находится в 5 км восточнее Чо-ботова. Это там Вильсон наткнулся на тысячи отставших от своих частей, ослабевших от недостатка пищи солдат, которые не смогли удержаться за стремительно откатывающимся на запад арьергард Нея. Раненых в боях тоже не на чем было вывозить. Повозки, разумеется, были в изобилии, но вот лошади… Их в первую очередь впрягали в пушки и фургоны с золотом. Раненые должны были выбираться сами.
Кстати, Вильсон почти ничего не пишет о захваченных русскими войсками трофеях. Два штандарта, одна гаубица (и та была вытащена из воды) да какой-то мусор на дороге… и это все. А голые трупы, так неприятно поразившие его, так это оттого, что крестьяне раздевали убитых, пока те были еще живы, т. е. не закоченели совершенно. Ему-то все равно помирать, а в небогатом крестьянском хозяйстве всякая тряпка сгодится.
Да, несомненно, 5 ноября было воистину черным днем для отступающих вояк "Великой армии", но тогда в какие же черные краски можно окрасить следующий день — 6 ноября? Утром ударил сильнейший мороз, разом прекративший мучения сотен раненых и ослабевших солдат. От ураганного, совершенно ледяного ветра сковало жидкую грязь, вся дорога покрылась толстой коркой льда.
