Элли шла уже несколько часов и устала. Она села отдохнуть у голубой изгороди, за которой расстилалось поле спелой пшеницы. Невдалеке от изгороди стоял длинный шест, на нем торчало соломенное чучело — пугать птиц. Голова его была сделана из мешочка, набитого соломой, с нарисованными на нем глазами, носом и ртом, так что получалось смешное человеческое лицо. Чучело было одето в поношенный голубой кафтан; кое-где из прорех костюма торчала солома. На голове была старая, потертая шляпа, на ногах — старые голубые ботфорты, какие носили мужчины в этой стране.
Чучело имело забавный и вместе с тем добродушный вид.
Элли внимательно разглядывала смешное, разрисованное лицо чучела и удивилась, видя, что оно вдруг подмигнуло ей правым глазом. Она решила, что ей почудилось, — ведь чучела никогда не мигают в Канзасе. Но фигура закивала головой с самым дружеским видом.
Элли испугалась, а храбрый Тотошка с лаем набросился на изгородь, за которой был шест с чучелом.
— Добрый день! — сказало чучело немного хриплым голосом.
— Ты умеешь говорить? — спросила Элли.
— Конечно! Как поживаешь?
— Спасибо, хорошо! — вежливо ответила девочка. — А ты как поживаешь?
— Неважно! — с печальной улыбкой сказало чучело. — Очень скучно торчать здесь и день и ночь и пугать противных ворон.
— Разве ты не можешь сойти?
— Нет, в меня сзади воткнули кол. Если бы ты вытащила его из меня, я был бы тебе очень благодарен.
Элли перелезла через изгородь, наклонила кол и, вцепившись обеими руками в чучело, стащила его.
— Чрезвычайно признателен! — пропыхтело чучело, очутившись на земле. — Я чувствую себя прямо новым человеком.
Потом чучело заботливо расправило кафтан, стряхнуло с себя соломинки и, шаркнув ножкой по земле, представилось девочке:
— Страшила!
— Что ты говоришь? — не поняла Элли.
— Я говорю: Страшила. Это меня так назвали: ведь я должен пугать ворон. А тебя как зовут?
— Элли.
— Хорошенькое имя! — сказал Страшила.
Элли смотрела на него с удивлением. Она не могла понять, как чучело, набитое соломой и с нарисованным лицом, ходит и говорит.
— Куда ты идешь? — спросил Страшила.
— В Изумрудный город — просить Великого Гудвина вернуть меня в Канзас.
— А где Изумрудный город и кто такой Гудвин?
— Разве ты не знаешь?
— Нет, — печально ответил Страшила. — Я ничего не знаю. Ты видишь, я набит соломой, и у меня совсем нет мозгов.
— Ох, как мне тебя жалко! — сказала девочка.
— Спасибо! А если я пойду с тобой в Изумрудный город, может Великий Гудвин дать мне мозги?
