Созданная около 1355 г., книга имела бешеный успех. Тут же были выполнены сотни рукописных копий; через несколько лет книгу перевели со старофранцузского на латынь, а затем на основные европейские языки. Ею зачитывались, ее использовали священники в проповедях, ее даже переложили в обширную поэму. А когда наладился процесс книгопечатания, последовало бессчетное количество переизданий, особенно в Англии, которая по праву гордилась своим прославленным путешественником. Вплоть до XVIII в. никто не смел усомниться в подлинности Мандевила, а на его записки ссылались как на достойный доверия источник.
А затем наступил век Просвещения, беспощадный по отношению к средневековым мифам, и Мандевилу пришлось с лихвой заплатить за свою былую славу. Автор книги был объявлен мистификатором и несусветным лжецом, а имя Мандевил стало чуть ли не нарицательным, сродни имени Мюнхгаузен.
И здесь мы считаем необходимым решительно вступиться за сочинителя книги. Что касается обвинений в мистификации, то описание вымышленного путешествия вымышленного героя — столь же древний литературный прием, как и сама литература. Еще более несправедливым представляется обвинение во лжи. Жеан де Бургонь не был лжецом, он был добросовестным компилятором и сообщал сведения, которым сам абсолютно доверял, а если он где-то чего-то присочинил и приукрасил, — так разве можно это ставить в упрек писателю?
Наконец, Бургонь имеет, можно сказать, и научную заслугу, забытую неблагодарными потомками. Он косвенно причастен к открытию Америки. Одну из глав книга автор почти целиком посвятил доказательству шарообразности Земли и в качестве одного из многочисленных доводов привел рассказ о некоем человеке, совершившем кругосветное путешествие. Правда, двигался он на восток: из Англии в Индию, затем в Китай, а оттуда по морю вернулся в Европу. И вот — любопытный факт, лишний раз свидетельствующий об огромном авторитете книги: на карте Клавдия Клавуса Нигера от 1427 г. имеется надпись, гласящая, что сам рыцарь Мандевил возвращался из Китая в Европу через Атлантический океан.
Но ведь идея морского пути из Азии в Европу или наоборот составляет саму основу проекта Колумба, конечно же читавшего записки Мандевила! Вовсе не исключено, что в спорах с испанскими королевскими географами Колумб ссылался на Мандевила, и это был очень веский аргумент. И еще одна, уже чисто мистическая связь Мандевила с открытием Америки. На обложке первого миланского издания писем Америго Веспуччи, возвещающих об открытии нового континента, помещена гравюра, которая вступает в явное противоречие с самой идеей писем. На гравюре изображен восточного облика правитель со своим войском на фоне стен и мостов в китайском столе. Разыскания ученых дали неожиданный результат: эта гравюра заимствована с миланского издания «Путешествий Мандевила».
