— Да, я вижу, — сказала Элис, — но, не желая охладить твой энтузиазм, не могу не спросить: ты подумала о последствиях?
— Каких последствиях?
— Для Франко, к примеру. Ты взяла этого садовника в дом, посадила за парту, учишь читать — очень хорошо. Но что потом?
Сильвия пригубила шампанское и ответила:
— Потом он, как минимум, научится читать и будет знать намного больше, чем раньше. Это уже неплохо.
— Но захочет ли он вернуться к обязанностям садовника? Сомневаюсь. Из твоего рассказа можно заключить, что Франко в Сан-Себастьяно своего рода отверженный. Что ждет этого юношу, когда он окончит начальную школу дель Аква?
Княгиня улыбнулась:
— Ты подала мне неплохую мысль. Пожалуй, закажу вывеску и повешу ее на дверь классной комнаты.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Только потому, что не могу ответить. Я не знаю, что будет с Франко, но сейчас мне все равно. Уча его грамоте, я счастлива как никогда, ему же единственный раз в жизни представилась возможность учиться. Он тоже это понимает, он далеко не глуп. Кто знает, что будет дальше? По крайней мере я протянула Франко руку помощи. Если бы люди думали обо всех возможных последствиях своих поступков, вряд ли бы кто-то вообще решился действовать. Половину добрых дел в жизни начинаешь по внезапному озарению.
— Но какие последствия это будет иметь для тебя самой? — продолжала Элис настойчиво. — Возможно, я вмешиваюсь не в свое дело, но…
Она замолчала, Сильвия посмотрела на нее.
— Пошли сплетни? — спросила она. — Ведь ты именно об этом хочешь мне сказать?
— Не знаю, но людям говорить не запретишь.
— Пусть их. Здесь не о чем говорить.
— Твой муж может думать иначе.
— Возможно.
По холодному тону Сильвии Элис поняла, что зашла слишком далеко. Но она не могла избавиться от ощущения, что ящик Пандоры уже распахнут.
На следующее утро Элис увидела выходившего из конюшни Витторио — не в ливрее, а в рваной рубашке и грязных штанах, с ведром в руках. Заметив американку, он замер.
— Доброе утро, — сказала Элис, опуская свой белый зонтик.
— Доброе утро, синьора.
Она остановилась под деревом, с улыбкой глядя на мальчика и думая о том, что из всех людей, имевших отношение к маленькой драме, которая разворачивалась на вилле, младший брат Франко выглядел самым озабоченным.
— Что ты делаешь, Витторио?
Мальчик взглянул на ведро и судорожно сглотнул:
— Э… Чищу конюшни, синьора.
Тут до Элис дошло, что находится в ведре.
— О, тогда иди опорожни ведро и возвращайся — мы с тобой немножко поболтаем.
