— Обижаете… — металлически засмеялся мой будущий шеф и любовник. — Вам придется освежить знания языков, получить автоправа, освоить компьютер.
— Я вам буду нужна только в качестве образцовой секретарши?
Он усмехнулся.
— За каждую специальность и работу вы будете получать разную зарплату…
Я пыталась понять профессию этого человека, воспитанного, даже образованного, но лишенного каких-либо профессиональных примет.
— Мы будем посещать приемы, премьеры, выставки, банкеты Я уверен, вы меня не подведете.
Он оценивающе оглядел мое весьма поношенное одеяние.
— Женские тряпки будут вас радовать при каждом моем возвращении из-за границы, да и зарплату фиксированную я предлагаю в размере двух тысяч рублей в месяц. Потом прибавлю, если бриллиант поддастся огранке…
Я молчала. Сцена эта казалась нереальной, точно спектакль одного актера.
— В моих делах нет уголовщины, но не советую вам в них вникать, для вашей же пользы. В Ереване у меня семья — это тоже табу для разговоров и вопросов. Понятно?
Официант подлетал к нам. меняя бокалы, приносил на горячих тарелках вкуснейшие, хоть и непонятные закуски.
Мы молчали. Карен давал мне время все осмыслить! Тишина, уютный свет, маленький властный мужчина начинали постепенно завораживать меня. В конце концов женщины и в старину были содержанками своих мужей. Мои подруги имеют постоянных любовников при живых супругах и принимают от них любые подарки обижаясь на тех, кто этого не делает…
— И еще я смогу класть на ваше имя доллары в любом банке Европы, который назовете. По сто долларов в месяц.
— Почему такая нищенская сумма? Путаны за одноразовый сеанс получают много больше…
Моя ирония ему понравилась, он дал мне закурить и сказал:
— Не будем мелочиться. Я хотел испытать вас. Триста долларов устроит? А за дополнительные услуги пойдет дополнительная плата…
Я опустила глаза, проиграла пальцами гамму на столе, подсчитав. что три тысячи шестьсот в год дадут мне нужную сумму для покупки за бугром хоть маленькой квартирки, в той же паршивой Австралии, не одалживаясь у папочки…
Карен достал коробочку и надел мне на палец кольцо. Крупный бриллиант в скромной оправе…
— Я бы не протестовал, если бы вы сейчас пригласили меня к себе…
Он пил много, но это почти на нем не сказывалось. Я сняла кольцо.
— Не люблю незаработанных вещей…
Он усмехнулся.
— Такой женщине я плачу авансом…
Теперь он смотрел на меня с откровенным желанием, старшим с его лица тонкий слой воспитанности.
