Вечером позвонила вахтерша и сказала, что меня ждет какая-то женщина.
— Какая женщина?
— Ну, из этих, восточных…
Я пожала плечами, но женщин не боялась, а потому открыла дверь.
Передо мной стояла толстая старая армянка с темными усами над губой, измученным лицом и растрепанными седыми волосами под черной косынкой.
— Вы ко мне?
— Вай-ме, деточка, я жена… нет, страшно сказать, вдова Карена.
Я часто пыталась представить законную спутницу моего любовника, и теперь при виде ее по моей спине пробежали мурашки.
— Раздевайтесь.
Я повесила старенькое черное пальтишко из плюша на вешалку и пропустила ее в комнату.
— Вай-ме. и фотографии его нет! Не заслужил, значит. А я цветочки принесла, чтобы положить…
Она достала из облезлой сумки букет ярких сочных роз и поискала глазами вазу.
Я налила воды в любимую фарфоровую вазу Карена, покрытую выпуклыми незабудками и поставила розы, испытывая острое чувство неловкости. Эта маленькая толстая женщина лишила меня наглости, на которую я настраивалась заранее…
Женщина села, сцепила пальцы на столе и внимательно посмотрела на меня.
— Красивая деточка, самая красивая из его дамочек… Но и тебя время не пожалеет, согнет, состарит, а чем жить будешь? Мне хоть внуки сердце греют.
— А дочери?
Из ее запавших глаз закапали слезы.
— Вай-ме. разве он ничего не говорил? Уже два года как нет моих цветочков, погибли в землетрясении, вместе с мужьями… К счастью, внучат я взяла на лето к себе в Ереван. Матерь божья прикрыла их своим крылом…
Карен мне ничего об этом не рассказывал и никогда не привозил из-за границы детских вещей.
— А внуки маленькие?
— Три годика солнышку Мушкетику и пять — луне Ануш.
Я ничего не понимала. Играет она или Карен на самом деле был не тот, кем я его представляла? Может, у него где-то была вторая семья?
— Простите, — сказала я, — вы первая жена Карена?
— Я — первая и последняя, единственная на нашей горькой земле, а другие были дымом, для дела и для тела. Армянский мужчина не может без женщин, но жену имеет только одну, на всю жизнь…
— Но вы обеспечены? У вас есть квартира, дача, пенсия?
— Все есть, золотая деточка, только Каренчика не вернешь. Была бы одна, ушла бы следом, но детишек надо в люди вывести. Время теперь неспокойное, страшное…
— Здесь почти все вещи принадлежали Карену, — сказала я, не дожидаясь ее атаки. — Вы можете все забрать. И фарфор, и мебель. Только драгоценности бандиты унесли…
— Неужели у тебя нет его фотографии?
