Вскоре в ресторане «Космос» за наш стол присел очень красивый парень с тонкими усиками, точно нарисованными чертежным пером, и огромными черными глазами. Он был одет в дорогой вечерний костюм, на пальцах переливалось несколько колец, но больше всего бросился в глаза квадратный изумруд в бриллиантовой осыпи.
— Познакомься, — сладким голосом произнес Карен, таким сладким, что я приподняла брови, — это шейх Ахмед, он учится у нас в университете Лумумбы.
Шейх поклонился, не разжимая губ, и осмотрел меня, слегка причмокнув.
Карен растерял всю свою солидность. Он всячески пытался развеселить гостя, предлагал ему разные блюда, вина, но тот пил лишь холодную минеральную воду и жевал лист салата, точно корова. Мне стыло смешно, я фыркнула, и гость перевел на меня вдумчивые коровьи глаза.
— Он понимает по-русски? — спросила я. Карен замахал руками, а шейх сказал почти без акцента:
— Прошу подарить мне один танец.
Мы завальсировали, точно на бале времен «Войны и мира». Платье мое было закрыто спереди, даже со стойкой на горле, зато сзади открывало мои прелести, кажется, до ног, потому что Карен не выносил, когда я надевала бюстгальтер и обычные трусики, а не бикини.
Партнер, однако, не заглядывал в обозримые возможности моей фигуры, а держал меня на отлете, как танцор дансинга в западных фильмах. Я видела близко идеально выбритую промассированную кожу, лениво пошевеливающиеся ресницы и представила на его черной набриолиненной голове попону, придержанную обручем, которую носит лидер Палестины Арафат. Я снова фыркнула, а шейх спросил:
— Вы не хотите со мной проехать в посольство?
— Что я там забыла?
Он наклонил голову:
— Вы мне подходите…
— А вы мне — не очень…
Он кружил меня, точно робот, и только после паузы заявил:
— Боб одобрил…
Я не сразу поняла, а поняв, резко остановилась.
— Да что я вам — телефонная девочка?
Он упрямо продолжал меня раскручивать.
— Боб скачал «о’кей», он мои вкусы знает.
— Но я вам не по карману…
Вот тут он засмеялся, блеснув очень крупными и белыми зубами, отчего правильное лицо стало жестоким и холодным.
— Сколько?
— Может быть, устроим аукцион?
— Я все равно всех переиграю, ведь я — из Бахрейна…
Мне вдруг стало скучно. Мы вернулись к Карену, и я ушла в туалет, чтобы накраситься и выкурить сигарету для спокойствия.
Значит, Карен решил пустить меня в раскрутку? Пресытился или сделка оказалась выгодной? Я вспомнила, как он говорил, что всегда все продает, если ему дают хорошую цену.
