— И вам не надоедают эти игры?
— Игры в деньги?!
Он редко улыбался, но теперь смотрел на меня, как на ясельного ползунка.
— А кто тот длинный грузин с седыми бровями, который всегда стоит сбоку и кричит: «Ап!» — когда его но замечает аукционист? В пальто нараспашку и нагло-веселый?!
— У тебя цепкий глаз, — сказал Карен задумчиво, — это и хорошо, и опасно. Надеюсь, ты ни с кем из этих людей не разговаривала? Тот грузин — он из мафии, но своих не трогает…
— А ты для него — свой?
Карен вздохнул, улыбнулся и посоветовал мне с месяц на аукцион не ходить, чтобы не «светиться»… Я потратила это время на выставки и книги по искусству, к которым раньше была абсолютно равнодушна. Мне не с кем было об этом говорить, и я обрадовалась, когда встретила на выставке «Частные коллекции» Марата.
Он был, как всегда, небрежно одет, но теперь это была дорогая небрежность. От него пахло спиртным, но не самогоном, и курил он модную трубку, а не «Беломор»…
Мы поздоровались, и мне на секунду взгрустнулось. Все-таки я начинала к нему привыкать, пока он меня не продал.
— Ты еще не испытываешь желания сменить наездника?!
Тон был дружески непринужденным, но я почувствовала неугасшую злобу.
— А у тебя есть новый кандидат?
— В Греции все есть… Слушай, без дураков, ты потрясно смотришься, прямо «мисс Антиквариат»…
Я насторожилась. Марат взял меня за плечи.
— Могу порекомендовать покупателей, если надумаешь толкнуть…
— Демократов или консерваторов?!
Он снисходительно усмехнулся, и я с трудом удержалась от восклицания: во рту у него появились прекрасные фарфоровые коронки, стоившие уйму бабок.
— Пусти в гости по старой памяти, авось пригожусь…
— Характер мужчины проясняется в его отношении к женщине…
— Это всего одна ипостась… И разве я тебя не осчастливил Каренчиком?! Может быть, и теперь помогу…
Я согласилась, не подозревая, на какие неприятности себя обрекаю, восстановив отношения с этим человеком…
Он начал посещать меня раз в неделю. Ненавязчиво, весело. Острил, рассказывал сплетни, отказывался от рюмки, и постепенно за его непринужденными вопросами я начала замечать определенную систему.
Его интересовало, кто бывал в этой квартире, с кем встречался Карен и что покупал. Но я уводила разговор в сторону рассказывая о маминых увлечениях демократами, о «тете Лошади» с ее огненной симпатией ко мне, о Лизе. Он с трудом скрывал зевоту, но продолжал упорно ходить кругами вокруг меня.
Карен отнесся к его появлениям сдержанно, но спокойно. В этот свои приезд он был страшно занят, но однажды велел мне приготовить скромный ужин для пожилой женщины.
