— Мне кажется, что они в этом не ошибаются, — спокойно ответила Оля.
— С чего ты взяла? Я и сам не уверен.
— А я уверена. Мальчишка, который не побежал за взрослыми, а сам полез спасать незнакомую девчонку, способен спасти не только корабль.
— Но я не могу ничего понять в этих записях!
— Это не имеет значения. Ты же обнаружил новое свойство сонара. Может быть, у тебя интуиция, может, ты бессознательно складываешь в голове обрывки фраз, сказанные в разное время отцом. Он ведь не мог не говорить о том, чем занимался.
— Говорил иногда…
— Вот видишь. Пойдем в рубку.
— Ладно, — неуверенно произнес я. — Вакса, отведи нас обратно.
Когда мы, прихватив цветные мелки, втроем появились в ходовой рубке, оказалось, что благодаря моей наблюдательности дядя Макс ушел уже от двух мощных мин.
— Отличный способ, — оценил он. — Молодец твой отец. Получается отвернуть раньше, чем мина взрывается.
Я усадил Олю в штурманское кресло, а сам перебрался поближе к штурвалу, чтобы привлечь к себе все внимание, а от нее, напротив, отвлечь. Делая вид, что делаю пометки в тетрадках, я начал густо замазывать отцовские записи. Но не успел я разделаться и с десятком листов, как появилась первая стая торпед.
— Андрей! — встревоженно позвал меня дядя Макс. — Тут очень подозрительная цель на сонаре. Не похоже на стаю дельфинов. И идет прямо на нас, почти встречным курсом.
Я вскочил с кресла и уперся взглядом в экран. Сильно растянутое светло-зеленое пятно, похожее на стекающую по стеклу каплю, стремительно приближалось к нам. Фронт капли переливался изумрудными искрами ультразвука.
— Какая у них скорость, можно определить? — спросил я.
У меня не было никакого опыта работы с сонаром, поэтому максимум, на что я был способен, — это отличать объекты от фона, но ни скорость, ни расстояние рассчитать не мог.
— Встречный курс. Скорость почти тридцать узлов, — ответил дядя Макс.
— А мы сколько можем выдать?
— В таком состоянии судна максимум пятнадцать узлов. И то опасно, может посрывать заплаты с пробоин. Из трюма постоянно откачивают воду и усиливают сварные швы, поэтому ход становится с каждым часом лучше, но больше двадцати узлов мы все равно не выжмем, потому что половина турбин не работает.
— Тогда отворачивайте, — сказал я.
— Это бессмысленно, — угрюмо произнес дядя Макс. — С таким преимуществом в ходе они нас и с кормы догонят в два счета.
— Все равно нельзя идти прямо на них! — Я сжал кулаки, чтобы голос мой звучал тверже. — Лево руля!
