— Вон за тот столик садитесь, — Рипли показала на места у окна, а сама направилась к раздаточному окошку.
Мы сели.
— Интересно, она охотник или наемный персонал? — еле слышно спросил я.
— Хрен ее знает, — Пас коротко пожал плечами.
Через минуту Рипли вернулась с подносом, на котором стоял наш ужин. Она принялась расставлять тарелки, а мы с Пасом рты раскрыли, разглядев заработанное изобилие. Там были остатки недоеденного за ужином салата из помидоров и огурцов, там были холодные закуски из красной рыбы, а на горячее оказалось настоящее картофельное пюре со шницелем. Я чуть слюной не подавился, глядя на неожиданную роскошь предложенного угощения.
— Это и есть глубинный паек? — сглотнув, спросил Пас.
— Остатки, — ответила Рипли. — Если хотите, могу принести творог с изюмом. Его здесь не очень охотно едят. Остается.
— Хотим! — хором ответили мы.
Кухарка усмехнулась и ушла за творогом.
— По-твоему, катетер в спине не стоит такого питания? — поддел я Паса.
Он не ответил, и мы налегли на еду. В первые же секунды мои скулы заболели от перегрузки слюнных желез. Мир вокруг сколлапсировал до ограниченного пространства стола, а сам я превратился в один сплошной, непрерывно функционирующий пищеварительный аппарат. Моему эго было вежливо предложено отступить на второй план и не вмешиваться в физиологию поглощения пищи. Эго не возражало. Оно спокойно и тихо замерло, терпеливо ожидая сладостного состояния, которое неприменно наступит вслед за полным и окончательным насыщением. Время также утратило свое значение, оно словно вообще перестало существовать — наличие четвертой координаты пространственно-временного континуума выражалось только в уменьшении количества еды в наших тарелках.
Я вывалился из вселенной со столь странными свойствами лишь после того, как услышал голос Жаба:
— Рипли, привет! Двое моих щенков случайно не у тебя?
— У меня, — ответила кухарка, и я окончательно материализовался в своем родном мире. — Не слышишь, как у них за ушами трещит?
Жаб вышел из раздаточной и строго глянул на нас с Пасом. Рипли не спускала глаз с командира, сохраняя на губах ироническую усмешку.
— Ну что, задница ракушками в учебке не обросла? — спросила она у взводного.
— Хрена с два там задница чем-нибудь обрастет, — фыркнул Жаб. — Начальство так каждый день трахает, что ракушки от вибрации сами собой осыпаются. А вот твоя задница явно сделалась шире.
— Питаюсь хорошо, — вздохнула кухарка, — а трахать некому. Вот тело жирком и подернулось.
