Когда все кончилось, я еще долго не мог вернуться в привычный мир ощущений — у меня свистело в ушах, глаза ничего не видели, но в то же время вся Вселенная легко умещалась у меня внутри, и я мог с легкостью разглядеть, что творится в любом из ее уголков. Я видел, как мы с Лесей лежим на камне в объятиях друг у друга, а вокруг ни души на десятки километров вокруг. Вне пространства время скользило наискось, и я понял, что в первую минуту после близости человек становится богом. Только первую минуту, потом все проходит. Я распахнул глаза.
— Я и не думал, что может быть так хорошо, — вырвалось у меня.
— Ты можешь отказаться от распределения, — негромко ответила Леся. — После учебки охотников тебя без конкурса возьмут в океанический. Нам всегда может быть так хорошо.
Если честно, то я ожидал чего-то подобного и все равно не сразу нашелся с ответом.
— Это будет предательством, — буркнул я.
— В отношении кого? — Леся села передо мной так, что на фоне солнца был виден только ее силуэт.
— В отношении мечты. Нашей мечты.
— Ты дурак, — фыркнула она и соскользнула с камня на песчаную полосу пляжа. — Упертый дурак.
Я не стал смотреть, как она надевает купальник. Мне стало стыдно, но я уже точно знал, что не отступлю.
— Никогда не видела такого упрямца. Ты сам себе придумал мечту и уперся в нее, как баран! Не видишь, что все изменилось, не чувствуешь… — Она хотела что-то добавить, но махнула рукой и пошла туда, где мы оставили вещи. — Отвези меня на вокзал! — зло крикнула Леська, натягивая майку.
Я влез в шорты и поплелся к ней.
— Мы ведь хотели подикарствовать тут дня два, — попробовал воспротивиться я.
— Ты думаешь, я смогу пробыть рядом с тобой еще хоть час? Предательство, говоришь? Вот по отношению ко мне ты действительно предатель. Отвези меня на вокзал! Можешь ты сделать хоть эту малость?
Это меня окончательно добило. Я подхватил рюкзак, сунул ноги в узкие туфли и, прихрамывая, направился к тропке, ведущей наверх.
На плацу у наших ног трепетали пятнышки теплого света. В тридцати километрах на юге можно было различить ажурные громады севастопольских небоскребов, так прозрачен был утренний воздух. Небо расчерчивали стрижи, хватая витающий тополиный пух.
— Вольно! — скомандовал командир отделения.
Его зычный голос вырвал меня из мира воспоминаний, сразу приблизив к реальности. Я закинул руки за спину и отставил левую ногу. Остальные девять человек в шеренге тоже расслабились. В тени деревьев еще витали остатки прохлады, воздух был легким и влажным, но на солнце уже начинало приятно припекать.
