— Как? – я ошарашено уставился на Нарив.
— Вот так! Присасываются к коже и понемногу пьют кровь хозяина. И на вас они напали, скорее всего, только из‑за того, что сильно оголодали. Эльфов ведь вы в городе не видели?
— Нет. – покачал головой я. – Но… Чтоб добровольно дать сосать у себя кровь… Лучше уж махать старым добрым железом!
— То‑то вы стольких потеряли, пока пытались эльфа железом убить. – усмехнулась Нарив. – Кхреес»к – не просто оружие и доспехи. Когда эльф ранен, они выделяют слюну, которая убирает боль. Они могут сами подправить направление движения хозяина…
— Все равно, свою кровь сосать я бы не дал! – упрямо заявил я.
Нарив лишь пожала плечами. Дальше шли молча. И не в том дело, что говорить не хотелось. Просто разговоры требовали внимания, а надо было еще внимательно следить, что творится по сторонам и под ногами.
Еще один день прошел без приключений. Мы снова остановились на ночлег и снова перед нами была река. Переправляться капитан решил утром. Еды, добытой вчера охотниками, пока хватает. Можно отдохнуть. В эту ночь дежурить снова выпало нашему десятку.
— Каждый раз, как мы дежурим, – пробурчал Молин, – что‑то случается.
— Ты – жив. – ответил ему Крамм. – На что тебе жаловаться?
— На то, что я сейчас мог бы сидеть себе спокойно в таверне и пить вино. – вздохнул Молин.
Я посмотрел на готовящуюся ко сну Нарив. Вроде бы она и в нашем десятке, а дежурить, вот, ей не приходится. Завидую… Ляжет сейчас себе, выспится нормально…
— Алин, ты ей еще в любви не объяснился? – Молин воспринял мой взгляд по–своему.
— Такой – объяснишься… – хмыкнул Навин. – Оторвет все, что болтается.
— А у него, – Крамм, засмеявшись, указал на меня, – что надо, как у настоящего мужика, не болтается. А остальное и не жалко!
— Шутники, чтоб вас… – буркнул я и отошел в сторону. Стоит признаться, что слова
Молина меня действительно зацепили. Несмотря ни на что, Нарив мне определенно нравится. Более того, я вдруг заметил, что лицо Лары, оставленной в Агиле, стало тускнеть в памяти, стираться… А сквозь него все чаще стали проступать иные черты – очень похожие на Нарив. Дарен, я что – влюбляюсь? В кого? В женщину, действительно способную, как сказал Крамм, оторвать мне что‑нибудь?
— Нет, ребята, – послышался сзади тихий голос Комила, – мне такие бабы не по нраву. Вот, если бы тихую, спокойную… Чтоб хозяйство вела…
Ответом ему был взрыв смеха и предложение познакомиться с какой‑нибудь овцой, высказанное, по–моему, Воссоном.
