— А это тогда что? – Молин обвел рукой пещеру.
— А я откуда знаю? – удивился Баин. – Сам только что тот же вопрос задал.
— Ну что, высмотрели что‑то? – увлекшись разговором, мы не заметили, как обошли по кругу весь островок и снова вышли к Ламилу. Десятник уже снова встал и выглядел гораздо лучше, чем когда мы его оставили.
— В стене, вокруг, два прохода. – доложил Баин. – Один – через который мы сюда приплыли, а куда второй ведет – неизвестно.
— И то – хорошо. – кивнул Ламил и пояснил. – Значит не придется возвращаться тем же путем, которым сюда пришли. К тем тварям…
— Кто его знает, – вздохнул Баин, – куда ведет второй проход. Что б там еще не было чего‑то похуже…
— А что там за штука? – Молин не дал уже раскрывшему для ответа рот десятнику сказать ни слова и указал в центр островка.
Там, куда указал Молин, возвышался какой‑то столб или, скорее, постамент, как для статуи. Не высокий, если считать в масштабе всей пещеры – всего чуть выше человеческого роста. Или полтора роста… Диаметром, кажется, не более пяти шагов… Я заметил его еще когда мы обходили островок, но особого интереса он у меня не вызвал. Торчит себе, как чирей на одном месте, и торчит. Ничего интересного в нем, собственно, нет.
— Любопытство таки победило голод! – важно произнес Баин. – Поздравляю, Молин! Наконец‑то ты пришел в себя.
— Да ну вас! – Молин отмахнулся и зашагал к заинтересовавшему его объекту.
Мы с Баином синхронно посмотрели на десятника, тот пожал плечами и мы бросились догонять Молина. Он как раз задержался, снова, видимо, наступив на кого‑то и молча выслушивал очередную тираду в свою честь.
— Извини, друг. – Баин положил руку на плечо сидящего наемника, который костерил Молина. – Темно здесь…
— В голове у него темно. – буркнул наемник и отвернулся, давая понять, что не хочет больше иметь с нами никаких дел.
Мы остановились у основания постамента. Вблизи он оказался гораздо выше, чем когда мы смотрели на него от кромки воды. Почти в два человеческих роста. И шириной – побольше пяти шагов. Шагов семь – не меньше. Но при таком освещении ведь немудрено ошибиться, разглядывая что‑то издалека.
— Факел, бы… – вздохнул Молин. – У меня от этого голубого света уже скоро глаза болеть начнут. И не видно почти ничего.
— У тебя есть еще один рукав на рубахе. – ответил Баин. – Только он насквозь мокрый, копья у тебя нет и огниво тоже, скорее всего, промокло.
— Вот спасибо! – пробормотал Молин, осматривая постамент и к чему‑то примеряясь. – Помог…
