Окружной прокурор Монтгомери Эйджакс посмотрел на него из-за своего безупречно чистого стола.
— В чём дело?
— Я хотел бы, чтобы вы посмотрели отчёт криминалистов по делу Колхауна.
Эйджакс был седовлас и голубоглаз, с длинным, густо загорелым лицом — багамский загар, не калифорнийский.
— Что-то необычное?
— Посмотрите сами, сэр. — Он положил фотографию прокурору на стол. На ней был кровавый U-образный отпечаток на сером ковре.
— Что это? Подкова?
— Мы не могли понять, сэр. Я подумал, что это, возможно, отпечаток каблука, но криминалисты сказали нет. Однако взгляните ещё вот на это, сэр. — Он положил рядом с фотографией газетную вырезку. На ней было чёрно-белое фото Келкада, оставляющего след ноги у Китайского театра Манна. Отпечаток по форме был почти идентичен кровавому следу.
— Боже праведный, — сказал Эйджакс.
— Я то же самое подумал, сэр.
— Есть способ определить, кто из тосоков оставил кровавый отпечаток?
— Возможно, хотя отпечаток не очень детализированный.
— Есть другие улики против тосоков?
— Ну, нога Колхауна была отрезана каким-то невероятно острым инструментом. Он прошёл сквозь ногу, практически не сжимая мышечных тканей, он и в кости-то едва задержался. Он перерезал бедренную артерию, и из-за того, что срез был такой чистый, из Колхауна попросту вытекла вся кровь.
— И?
— И парни в лаборатории попросту не знают, какой инструмент из сделанных людьми способен на такой фокус. Вскрытие брюшной полости также выполнено механически. А вот отгибание рёбер — да, это, похоже, делали вручную. Края рёбер подобны лезвиям, и Фейнстейн нашёл на одном из них соединение, которое не смог идентифицировать. Это может быть тосокская кровь.
Прокурор уже видел фотографии с места преступления.
— Хорошо, — сказал он. — Но кто бы из тосоков это ни сделал, он должен быть весь в человеческой крови. Если это и правда был тосок, то он должен был как-то себя очистить.
Перес кивнул.
— Я думал об этом, сэр.
— И?
— И я сегодня опрашивал всех тосоков. Однако один из них выглядел не так, как по телевизору. Вы помните того, с серо-синей шкурой?
Эйджакс кивнул.
— Так вот, сейчас он серебристо-белый.
— Словно вымылся с отбеливателем?
— Больше того, — сказал Перес. — Мне сказали, что он сбросил кожу.
— Как змея?
— Именно, сэр. Как змея.
Прокурор задумался.
— Знаете, — медленно произнёс он, — есть ведь ещё одна возможность.
— Какая?
— Подстава. — Эйджакс помолчал. — Не все любили Колхауна.
— Если это подстава, то тогда это должен быть кто-то из сопровождающих, которые путешествуют вместе с тосоками. Никто другой не мог пробраться в здание.
