Местные жители относятся к этой легенде с особым значением и никто никогда не задержится за крепостными замковыми стенами с наступлением темноты. Очень многие, кстати, считали проклятым замок, отреставрированный Виктором Алексеевым.
Легенда же «обросла» новыми сведениями в веках. Многие серьезно считают, что проклятый князь чем-то идентичен знаменитому Дракуле. Не как вампир (вампиры – привилегия Трансильвании), а как родоначальник темных сил зла, князь Темного легиона воинств Сатаны, опутавший прочными черными сетями эту землю. Кстати, в Карпатах вампиров называют проклятыми душами, и верят, что вампиром может стать человек, совершивший какое-то очень страшное преступление, и не получивший за него прощения. Но вампиров почему-то не связывают с каньоном. Здесь свято верят, что вампиры по ночам лазят по стенам и даже могут постучать в форточку, но каньон для них – слишком глубоко. Вампиры мелки для каньона. Каньон – дело рук прямиком Дьявола, и от этого (иногда) мороз по коже, как и от этих легенд. Слушая их (несколько дней назад, а кажется – уже прошло несколько веков!) я не задумывалась о том, что… Только вогнутый солнечный диск и боль. И за солнечными лучами, где-то там, далеко – далеко, серые мрачные стены проклятого замка…
Все началось очень просто. Так избито, почти без всякой фантазии. Был самый обыкновенный день. В студии я ждала, когда освободится монтажная. Передача была почти готова, мне осталось отмонтировать крохотный кусочек, минут на десять эфира, для которого я давным-давно сделала раскадровку. Я всегда делала черновую раскадровку сама, никому особенно не доверяя. Мне казалось, что если хоть в чем-то я стану полагаться на других больше, чем на саму себя, то пожалеть потом придется именно мне и, наверняка, пожалеть горько.
Работы было мало. Большая половина моей съемочной группы занималась мелкими текущими делами, а меньшая откровенно бездельничала, стараясь не попадаться на глаза начальству. Ко мне подошла моя редакторша – Света (из большей половины, занятой делами). Девчонка после института, она работала со мной второй месяц и ее работа мне нравилась гораздо больше, чем работа всех остальных. В ней была какая-то серьезность и вдумчивость, что очень импонировало там, где большинство намеренно демонстрировали нахальство и расхлябанность, в свободное от этой демонстрации время пытаясь подсидеть друг друга или создать новые и небывалые (по силе духа) сплетни. Итак, ко мне подошла Света и сказала:
