Вот ведь люди! Дались им эти злосчастные уши! Только забудешься — обязательно напомнят.
Так Ванечке стало жалко себя — хоть плачь! Мама уехала — соскучилась. Как будто он не соскучился! И Ленка, и Серафим — все его бросили. Никому до него дела нет. А он тут должен мучиться, голову себе ломать, как ему жить дальше.
А что если назло всем взять и выучиться на злодея? Тогда все ребята на улице будут перед ним на цыпочках ходить. А он станет ими командовать и делать все, что ему захочется. И слушаться никого не надо. Вот жизнь — так жизнь!
А как же мама? И папа?.. Папа всегда говорил, что муж чина должен быть сильным и добрым. Непременно добрым. Иначе грош цена его силе. А Ленка? Что с нею будет?
Нет, нельзя, никак нельзя ему становиться злодеем. Но эти ужасные уши? Как он покажется с ними у себя во дворе? Все мальчишки будут на него пальцем показывать и смеяться. Особенно Витька Збых. Мама будет плакать и потихоньку пить лекарство. А Ленка высокомерно выгнет свою» бровь и скажет: «Так я и знала…»
Нет, нельзя ему возвращаться домой в гаком нечеловеческом виде!
Вот задачка! Перелистай все на свете учебники — не найдешь такой трудной.
Глава одиннадцатая, в которой выясняется, что паучок был прав, а Лена стала жертвой чудовищного обмана
— Лена! Леночка!
Кто это? Мама?..
— Мама? Ты жива? Ты вернулась?
Нет, это не мама, над нею наклонилась молоденькая девушка. Лицо у девушки доброе и все в золотистых солнечных крапинках, а глаза синие-синие.
— Жива твоя мама, Леночка. Долетел самолет. Ничего с ним не случилось.
— Жива? И все хорошо?
— Все хорошо, Лена.
— А ты кто? Ты фея?
Померкли веснушки. Девушка погладила свою почтальонскую сумку и вздохнула:
— Нет, Леночка. Я всего-навсего Весть, Добрая Весть. Люди зовут меня Наденька-Радость. Потому что их радуют встречи со мной. Но ведь то добро, что я приношу им, делает кто-то другой, а не я. И это грустно. Может быть, когда-нибудь я и сама научусь делать добрые чудеса. Тогда я стану настоящей феей. Такая есть у меня заветная мечта. А если чего-то очень хочешь, то в конце концов обязательно добьешься. Не так ли?
— Наденька-Радость, подожди, — Лена наморщила лоб, припоминая. — Вот здесь паучок на паутинке качался, как на качелях. Веселый был паучок. Он обещал мне радость. И я ему поверила. А потом пришла тетушка с сумкой…
— Вот эта? — Добрая Весть кивнула на скромно стоящую в сторонке Тетушку Дурные Вести. — Я ее очень хорошо знаю, Лена.
— Она тоже назвалась Вестью.
