– Почему вы так уверены? Вы все, почему вы слушаете его? – Художник вскочил и стал размахивать руками. – Выломаем эту проклятую дверь, вырвемся отсюда. Разве это так трудно? Я вам не верю! Вот то, что я говорю, это чистая правда! Я видел, как открывается дверь, да и через окна можно выбраться. Потому что сидение здесь просто нелепо! Нелепо, слышите? Вы сидите тут, а там…
– Там все происходит так, как должно! И для этого мы здесь и сидим! – отрезал старик. – Ты делаешь слишком поспешные выводы, не выслушав всей истории. Сядь.
Художник повиновался. Ему хотелось плакать от отчаяния, только сил для этого не было. Ему было холодно, он начал ощущать сырость и безжизненность замка, видеть вокруг еще больше мрака, чем видел тогда, когда только оказался здесь. Ему не хватало красок: в мертвом лунном свете все казалось одинаково серым, лишенным привычных цветов. А ему, привыкшему к буйству красок, усиленному собственной фантазией, было безумно трудно свыкнуться с такой безликостью. Его фантазия сама раскрашивала окружающую обстановку, но получалось что-то совсем нелепое. Даже говорить строчками стихов уже не тянуло – они просто не приходили на ум.
– Так вот, внимай, и ничего не упусти, – старик присел рядом и подпер голову рукой. – Мне тяжелее и тяжелее вспоминать эту историю. Давно все это было, только насколько давно – можно лишь догадываться. Здесь слова «давно» или «недавно» не имеют никакого смысла. Я служил при дворе. Мой король, бедный король, был настоящим безумцем. Его излюбленным развлечением были войны, небольшие, скорее для самоутешения. Все свои неудачи в этих войнах, а таких было немало, он списывал на ведьм.
И пришло ему в голову, что всех ведьм, всех до одной, нужно отыскать и истребить. Само собой, сам король не стал бы этим заниматься. Это была его очередная прихоть, и его интересовало только то, с каким рвением она будет исполнена. Он не задумывался о пользе этой затеи и об ее последствиях, даже когда уже было поздно. Он хотел истребить всех ведьм, которых только удастся отыскать на его землях. Ему не давало покоя, что кто-то из его подданных может заниматься чем-то нечистым и желать ему, королю, зла и неудач в его военных делах. Король так хотел разобраться с ведьмами, что на время даже попрощался со своими амбициями как завоевателя.
Я был простым служителем при дворе. Король приказал найти ведьм и уничтожить их, иначе голова полетела бы с моих несчастных плеч. Мы отправились в поход. Много невинных людей пострадало. Мы выясняли у них, знают ли они что-то про ведьм. Тем, кто отказывался говорить, мы вырывали язык или выжигали на руках королевское клеймо. Это не были ведьмы, они не были на них похожи. Но мы хотели устрашения, хотели, чтобы любой, кто знал что-либо о ведьмах, нам это поведал. Каждый день мы отправляли донесение королю, и каждый день получали от него все новые и новые указания. Он распорядился захватить ведьм, собрать их всех и сжечь заживо на одном большом костре, дым от которого должен был быть виден очень далеко, чуть ли не из королевских покоев. Приказ есть приказ. Я не мог понять, как ведьмы могут навредить королю. Я просто действовал.
