– Несчастный ослик стоит и ждет у калитки, пока ему откроют. А ты и не видишь…
Солтан подбежал к матери, взял у нее свертки с покупками, корзину, стараясь не смотреть в сторону этого противного ишака, которого и жалеть-то не стоило.
Мать вытащила из кармана длинную конфету в красной бахромчатой обертке и дала сыну. Солтан аккуратно развернул один конец обертки и начал сосать конфету, поднимаясь в дом по каменным ступенькам.
Мать разложила покупки и взялась готовить ужин. Запылали смолистые дрова в очаге летней комнаты во дворе. Казан с водой покачивался на очажной цепи. Дрова затрещали, длинное пламя поднялось по цепи (Солтану показалось, что оно взбирается по кружочкам черной цепи, как по ступенькам), и вскоре крышка казана стала подскакивать шумно, весело.
Мать насыпала в деревянное корыто кукурузную муку, обдала ее кипятком, замесила тесто, обеими руками долго мяла его, потом выложила на сковородку, нарезала треугольничками. Затем накрыла сверху другой сковородкой и зарыла в жар. А еще она сделала лепешку и зарыла ее рядом со сковородкой прямо в угли, потому что отец любит, когда хлеб немножко в золе. За всем этим наблюдали Солтан и огромный черный кот, тоже усевшийся у очага. Солтан сосал конфету, а кот не был ничем занят и наблюдал за приготовлением ужина злыми глазами.
Налив в корыто воды и выскоблив его, мать все это вылила в ведро и сказала:
– Добавь сюда еще муки, отнеси ослику, пусть поест.
«Ослик он и есть, а никакой не Богатырь, – подумал Солтан. – Не буду я его поить и кормить! »
– Ты не слышал, что я сказала?
– Слышал.
– Ну так отнеси. Он ведь, наверное, ждет, глаз не отрывает от дверей.
– Пусть себе ждет.
– Это как же так? – посмотрела мать на сына, перестав перебирать рис.
– Так…
– Что значит «так»?
– Так – это так.
– Что, он тебя обидел?
– Чтоб он меня обидел?! – вскочил Солтан. – Чтоб ишак меня обидел?
У него чуть не брызнули слезы из глаз и голос задрожал.
Мать поняла, что с ним что-то неладное. Ее черные глаза не мигая смотрели из-под длинных ресниц на сына. А тот, чтобы скрыть слезы, пулей вылетел из комнаты, скатился со ступенек и наткнулся на Богатыря, который и в самом-то деле стоял у крыльца в ожидании кормежки. Пожалуй, Богатырь-то и спас Солтана: не стой он там, мальчик, споткнувшийся на самой нижней ступеньке, расквасил бы себе об землю свой горбатый нос, которым гордился. Отец всегда говорил Солтану, что нос его точь-в-точь дедушкин, а как же не гордиться таким носом, если дедушка – это был дедушка: говорят, кидал на состязаниях камень дальше всех, скакал верхом лучше всех!
