Но вскоре я испытал потрясение не меньшее, чем при появлении загадочной твари из кармана. Я понял, что находится у меня перед глазами: это палец, человеческий палец, а блестящий кончик, который я принял за голову гусеницы, это ноготь!
Не похоже, чтобы это был ампутированный палец. На месте сустава не было никаких следов крови или порезов. Основание пальца, так сказать, его корень, скрывала какая-то дымка, так что я не мог определить, откуда он растет.
Не было видно ни руки, ни тела, которому принадлежал этот еле живой палец. В нем не чувствовалось циркуляции крови, но он упорно полз по ковру в сторону платяного шкафа, стоявшего у стены возле камина.
Вскочив с кровати, я хотел подойти к пальцу, но он как будто испугался, пополз быстрее и скрылся под шкафом. Я зажег спичку и заглянул под шкаф, стоявший на ножках высотой около двух дюймов, однако ничего не увидел.
Я достал зонтик и попытался нашарить что-то под шкафом, но не вытащил ничего, кроме хлопьев пыли.
II
На следующий день я упаковал чемодан и вернулся домой, в деревню. Всякое желание развлекаться в городе пропало, а вместе с ним исчезло и желание заниматься делами.
Я чувствовал вялость и болезненное беспокойство; голова была как в тумане. Мысли путались, я не мог сосредоточиться. Временами мне казалось, что я теряю рассудок или нахожусь на грани серьезного заболевания. И все же, здоровый или больной, я стремился домой, ибо дом был моим единственным прибежищем. Когда я вошел, слуга, как обычно, взял у меня чемодан и отнес наверх, в мою комнату. Он снял с чемодана ремни, но распаковывать не стал, поскольку я не люблю, когда посторонний копается в моем любимом чемодане фирмы «Глэдстоун». Нет, я ничего не скрывал — просто потом мне пришлось бы долго искать нужную вещь. По части одежды я давно перестал сопротивляться — камердинер убирал ее туда, куда считал нужным, и знал лучше меня, где что лежит. Но помимо фрака и смены белья я вожу с собой письма, бумаги, книги, и разбираться в них должен я сам. У слуг есть один весьма скверный недостаток — они кладут бумаги и книги в такие места, что потом их приходится искать полдня. Поэтому, несмотря на скверное настроение и дурное самочувствие, свой чемодан я распаковывал сам. Разбирая вещи, я неожиданно заметил, что замочек на коробке для воротничков сломан, крышка слегка приподнята, а в коробке что-то лежит. Я немедленно вытащил коробку, чтобы проверить, не испорчены ли воротнички, как вдруг в ней что-то зашевелилось, выпрямилось и скакнуло на пол, как попрыгунчик, после чего быстро поползло прочь — уже знакомым мне способом.
