— Потому что не хочу, чтоб ты подпал под ее влияние. Чтоб из‑за какой‑то взбалмошной, сумасбродной девчонки произошел раскол в наших рядах! Сегодня — в подполье, завтра — назад, к богатым родителям… Нужно все это тебе? Тебе, рабочему парню?.. Послушай, Илие, — мягче добавил Волох, — как все‑таки насчет тюрьмы? Нужно нащупать связь, нужно!
— Хорошо, попробую, — согласно отозвался пекарь. И добавил: — Постарайся повидать Лилиану не позже завтрашнего дня — если хочешь познакомиться с немцем.
— Она не влюбилась в него случайно? — В ответ на свою шутку Волох удостоился неприязненного взгляда Кику.
— Я уже сказал: Лилиана не из таких! Наверно, ты и в самом деле прав — вам следует повидаться. Не будем откладывать на завтра. Только была бы дома. И захотела впустить.
— Вот и хорошо. Нагрянем ненароком, чтоб не хватило времени на какую‑нибудь выходку.
— Ох, Сыргие, Сыргие, загнал ты меня в угол, ей-богу. — Похоже, Кику перестал сердиться. — Меня можешь видеть когда угодно и сколько угодно, но не мог/ же я отвечать за нее! В конце концов, почему она обязательно должна тебе довериться?.. Обрадоваться визиту? Скорей рассердится из‑за того, что узнал адрес!
— Обрадуется или нет — -это несущественно. — Волох намеренно ‘ускорил шаг. — Что же касается доверия, пока что мы не доверяем ей. Когда, кстати, и где вы в последний раз встречались? Знать это необходимо, и, поверь, не из прихоти. Такой случай, ничего не поделаешь… Хотелось бы также уточнить, когда она встречалась с лицеистами, с учениками мастерских?
— Первый раз об этом слышу! — оторопело проговорил пекарь.
— В таком случае разведай. Самым срочным образом… Мы идем в нужном направлении?
— В нужном, — машинально повторил тот, с трудом сдерживая раздражение. И все же, как ни был сердит Кику на Волоха, в глубине души он не мог не восхищаться настойчивостью, напористостью приятеля. — Теперь уже близко, совсем рядом. Только я пойду вперед, надо предупредить, если дома. Потом вернусь за тобой.
Они остановились у группы деревьев, сквозь голые ветки которых плыли прозрачные клубы тумана.
— Не задерживайся. В общем, жду пять минут… Нет, нет, не годится! Пойдем вместе! Как будет, так и будет! — он говорил резко, отрывисто, принимая на ходу и тут же меняя решения.
— Пусть будет вместе, — пришлось согласиться Кику.
Он уверенно, как будто делал это не в первый раз, цросунул руку в узкую щель калитки, осторожно распахнул ее и посторонился, пропуская Волоха вперед. На цыпочках они миновали ряд неосвещенных окон, пока не остановились против одного. «Пригнись и не стучи каблуками», — еле слышно прошептал пекарь, берясь за ручку двери. Раздался легкий стук щеколды, и, переступив вслед за пекарем порог, Волох оказался в просторной комнате, обставленной с претензией на роскошь. Легкая, изящная мебель, розовая тюлевая занавеска, выложенная изразцами печь. На ночном столике лампа под таким же бледно–розовым абажуром.
